Конец света: первые итоги - Фредерик Бегбедер (2013)

Жизнь Гийома Дюстана — это прежде всего спасительная история бунтаря. Он родился под именем Уильяма Баранеса в 1965 году. Получив блестящее образование (лицей Генриха IV, институт Сьянс-По и ЭНА), начал многообещающую чиновничью карьеру. Все изменилось в тот день, когда он узнал о том, что ВИЧ-инфицирован. Он бросил все, сменил имя, обрил голову, опубликовал в издательстве «POL» «автопорнобиографическую» трилогию: «У меня в спальне» («Dans ma chambre», 1996), «Сегодня вечером куда-нибудь схожу» («Je sors ce soir», 1997), «Сильнее меня» («Plus fort que moi», 1998) и основал в издательстве «Julliard» «отделение геев». Мне Гийом Дюстан понравился потому, что всех остальных он жутко злил. Символично, особенно для того времени, что Тристан Гарсиа сделал его героем своего вышедшего в 2008 году романа «Лучшая часть человечества» («La meilleure part des hommes»). Это позволило Дюстану второй раз получить премию Флора, пусть и посмертно. Он переплюнул самого Ромена Гари! Первые три его романа отличаются силой и плотностью, что нисколько не помешало ему напечатать «Николя Пажа» (издательство «Balland») и буквально взорвать свою устоявшуюся репутацию, а заодно удостоиться первой премии Флора в 1999 году. Кстати сказать, Жан-Жак Шуль годом позже был удостоен Гонкуровской премии за роман, в котором воплотил идею Дюстана — поставил в заголовок подлинное имя любимого человека («Ингрид Кавен», 2000). Появившийся затем «Божественный гений» («Génie Divin» — «вокруг-жуть-и-бардак»; напечатан в том же «Balland» в 2001 году за счет автора) предложил читателю еще более откровенный коллаж непотребств. В нем автор подвел теоретическую основу под свои сексуальные, наркотические, политические и философские практики. Кроме того, это был довольно халтурно сляпанный шурум-бурум. Ну и что? Керуак тоже писал халтурно. Изнуренный тритерапией, Дюстан бросил Париж и перебрался в Дуэ. Мне выпала честь опубликовать в издательстве «Flammarion» две его последние книги: «Последний роман» («Dernier Roman», 2004) и «Первый опыт» («Premier essai. Chroniques du temps présent», 2005). Он умер в этом году, в возрасте 39 лет, как Борис Виан. На его могиле на кладбище Монмартр выбита эпитафия: «Я старался понять каждое существо».

Номер 12. Колетт. Ангел мой (1920) и Ранние всходы (1923)

«Ранние всходы» (1923) — самое знаменитое произведение Колетт: Паскаль Серван цитирует его в книге Далиды «Ему было 18 лет». Чудо из чудес, «Ранние всходы» словно светятся изнутри мягким и нежным светом, это не выходящая из моды акварель юношеских чувств, это стиль, который дышит летней негой, свежестью бретонских ветров, магией цветов и хрупкостью курортных романов. «Искусство Колетт, — сказал Кокто (а уж он-то понимал толк в поэзии), — экономит на соли, избегает жира, использует перец и чеснок и даже не боится откусить от красного жгучего стручка, от которого во рту полыхает пожар». И то правда, 80 лет назад история, рассказанная в «Ранних всходах», шокировала тогдашнего буржуа: 16-летний Филипп флиртует с 15-летней Венкой (блондинкой с глазами «цвета весеннего дождя»), однако невинности его лишает мадам Дальрэ (французская миссис Дэллоуэй [102 — Миссис Дэллоуэй — героиня одноименного романа Вирджинии Вулф.]?), которая старше его на 20 лет.

Вспоминая страшную трагедию, произошедшую с режиссером Полански, я все думаю: а что сказали бы на это современники мадам Колетт, которая спала с сыном своего мужа Бертраном де Жувенелем? Заводная стриптизерша и бисексуалка из Гонкуровской академии задолго до Вуди Аллена сумела понять, что лучший способ сохранить интерес к супругу — это взять ему на замену его собственного отпрыска.