Диана. Жизнь, любовь, судьба - Сара Брэдфорд (2006)

В апреле 1987 года в журнале Harpers & Queen напечатали большую статью о продаже имущества Спенсеров с подробной описью. Многое было продано через лондонского посредника в обмен на услуги по «реставрации» интерьеров Олторпа. Эта «реставрация» вызвала слезы и стоны у людей, обладавших истинным художественным вкусом. Появилась яркая позолота; великолепные деревянные полы Длинной галереи закрыли ковром, кресла из Большой гостиной вытащили – шесть из них отдали дилеру в качестве оплаты работ. Прекрасные бело-золотые стулья XVIII века с зеленой обивкой были полностью покрыты блестящей позолотой и обтянуты бархатом оранжевого цвета. Два золотых ведерка для льда, сделанных по заказу герцога Мальборо, были проданы через дилера за миллион фунтов. Эти деньги, как утверждали лорд и леди Спенсер, тоже были потрачены на реставрацию Олторпа.

И действительно, двойная облицовка стен избавила от постоянной сырости, столь свойственной Нортгемптонширу, а толстые ковры на полах сделали комнаты более уютными, хотя и менее аутентичными. Но в красивых конюшнях, любовно отреставрированных еще отцом Джонни, Джеком, и предназначавшихся для семейного музея, расположился сувенирный магазин – «образец вопиющей безвкусицы», по мнению многих. Некоторые полагали, что продажа фамильных ценностей стала своеобразной местью Джонни своему суровому и жестокому отцу, Джеку Спенсеру, для которого сохранение Олторпа и его сокровищ стало главной целью жизни. Рейн же руководствовалась обычными деловыми соображениями: дом должен приносить доход и способствовать улучшению ее имиджа (большой безвкусный портрет Рейн занял почетное место в доме – наверху главной лестницы). Она приобрела три виллы в Богноре – «Пассаты», «Гасиенду» и «Дом у воды» – и пятиэтажный дом в Мэйфере.

Диана высказала мнение всех детей Спенсеров на свадьбе Чарльза. «Я сказала ей все, о чем думали члены моей семьи. Я вступилась за маму – мама говорила, что за двадцать два года это произошло в первый раз… Я была так зла! Сказала, что ненавижу ее, что все в семье ее ненавидят. Она разрушила наш дом, она истратила деньги отца – и на что?»[288] Один из свидетелей говорит, что Диана даже толкнула Рейн в спину так, что та чуть не полетела с лестницы.

Тем летом на дне рождения Джулии Сэмюэль Диана встретилась с мужчиной, которого она знала с самых первых дней жизни в Лондоне. Теперь у них было много общего – он рассказывал ей о своем неудачном романе, она ему – о неудачном браке. Обаятельный и общительный Джеймс Гилби продавал дорогие машины. Его семья сделала состояние на производстве и продаже джина собственной марки. Он был племянником самого известного католического священника Англии, монсеньора Альфреда Гилби. Джеймс являлся членом «Клуба путешественников» на Пэл-Мэл. Джеймс и Диана начали встречаться в Лондоне – у Мары Берни или в квартире Гилби в Леннокс-Гарденз в Найтсбридже. Как-то раз они провели выходные на снятой специально для этой цели ферме близ Блейкенхэма в Норфорлке.

Из печально известных записей, обнародованных в канун 1989 года и опубликованных два года спустя, ясно, что осенью 1989 года после отъезда Хьюитта в Германию отношения между Дианой и Гилби стали более серьезными. Диана была на шесть лет моложе Гилби, он был буквально очарован ею. Их разговоры, записанные журналистами, носили ярко выраженный эротический характер. «Люблю тебя, люблю тебя, люблю…» – шепчет Гилби. Влюбленные условливаются о тайном свидании в Лондоне следующим вечером. Диана говорит, что объяснит свое отсутствие сеансом акупунктуры и массажа. Записи показывают также, в каком состоянии находилась в тот момент Диана и какими были ее отношения с мужем и его царственными родственниками.