Диана. Жизнь, любовь, судьба - Сара Брэдфорд (2006)

Об умении Дианы обращаться с прессой Уэйкем говорил: «…В ней сохранился школьный идеализм и совершенно отсутствовала практичность. Но поскольку она оказалась в высших сферах, то начала придавать собственным мыслям большие вес и ценность, чем они имели на самом деле. И это совершенно понятно. Когда живешь в мире, где слышишь только „да, мэм“, „нет, мэм“, „какая прекрасная мысль, мэм“, то самое тривиальное свое замечание начинаешь считать исполненным глубокой мудрости… Думаю, это была главная ее проблема»[504].

В 1995 году некоторые газеты довольно резко отозвались о действиях Дианы. Ее личный секретарь приехал к Уэйкему. Болланд, который в то время работал в Комиссии, вспоминал: «Ситуация была сложная. Ей приходилось действовать сразу на нескольких фронтах. Ее секретарь сказал: „Джон, вы должны что-то сделать. Нужно всех успокоить“. Уэйкем предпринял все необходимые действия: встретился с председателем News International, с председателем того, с председателем сего… Дело сдвинулось с мертвой точки»[505].

Болланд подтверждает, что Букингемский дворец всегда относился к Диане с симпатией. «Не думаю, чтобы чиновники Букингемского дворца действовали против нее, – говорит он. – Я был дружен с Робертом и Чарльзом во время работы в Комиссии по жалобам на прессу и никогда не слышал от них ничего плохого о Диане, что бы она ни сделала. Примерно в то же время вышло интервью для „Панорамы“, и оба были очень разочарованы. И все же они никогда на нее не наговаривали. А как вели себя Сент-Джеймсский дворец и Ричард Эйлард, я просто не знаю»[506].

Теперь, когда была выработана новая политика, направленная на улучшение репутации Чарльза и Камиллы без унижения Дианы, Эйлард в глазах журналистов превратился в главного идеолога кампании против Дианы, проводимой Сент-Джеймсским дворцом. Против Эйларда была настроена и Камилла, имевшая колоссальное влияние на принца. «Камилла обвиняла его в том, что именно он стал инициатором появления книги Димблби и признания принца в супружеской измене, – вспоминает один из помощников. – Она считала, что вины принца в этом нет, им манипулировали, что ее саму представили в книге неверно… Заявление о том, что принц не собирается вступать в брак повторно, стало последней каплей. Интервью и книга Димблби свели на нет ее шансы на брак с Чарльзом. Камилла и ее окружение так никогда и не простили Эйларда…»[507]

Диана продолжала общаться с Чарльзом. «Иногда, когда журналисты выводили ее из себя, а это время от времени случалось, она звонила ему. Примечательно, что, когда у нее возникали серьезные неприятности, она звонила именно ему и он ей всегда помогал. Он тоже часто ей звонил и выказывал свое неудовольствие: „Я не хочу, чтобы меня втягивали… Не могу больше этого терпеть… С меня довольно… делай что хочешь, используй мое имя, трать мои деньги. Я ничего не хочу знать, разберись сама“»[508]. И все же Чарльз по-прежнему посылал Диане в день рождения цветы с подобающими случаю записками.