Диана. Жизнь, любовь, судьба - Сара Брэдфорд (2006)

Окружающие впервые заметили ревность, с какой принц Чарльз отнесся к успеху своей жены, что еще больше испортило отношения супругов. Хотя Чарльз вел себя сдержанно и даже шутил, но для мужчины, который с детства находился в центре внимания, было унизительно оказаться в тени женщины, бывшей абсолютным новичком в королевской жизни. Ему было неприятно слышать, как в толпе кричат: «Мы уже по горло сыты старым Ушастиком!», когда он оказывался рядом. Еще более неприятно было слышать истерические вопли: «Леди Ди! Леди Ди!» Он с беспокойством писал другу: «Такое безумное обожание и внимание не сумеет выдержать никто, не говоря уже о двадцатилетней девушке»[177].

Димблби видел письмо Дианы, где говорилось, что ее меланхолия исчезла и ей очень стыдно за то, как она вела себя в прошлом. Теперь, писала она, я думаю только о Чарльзе и о работе. И об Уильяме, которого они оставили с няней. Чарльз сообщал Хью и Эмили ван Катсем: «…Мы очень счастливы, когда нам удается ускользнуть. Какая радость, что мы снова наедине друг с другом…»[178] В то же время он не скрывал своего раздражения из-за отношения людей, какого он прежде никогда не испытывал. «Может быть, все это из-за чудесной свадьбы, которая была блестяще организована и произвела впечатление сказочного голливудского фильма? У людей сложилось совершенно искаженное представление о реальности! Как бы то ни было, это меня пугает, и я точно знаю, что Диана в ужасе»[179].

Может быть, она и была в ужасе – временами. Но в целом обожание публики ей нравилось. Диана открыла в себе талант оправдывать ожидания людей, разговаривать с ними, вдохновлять их. Общение с обычными людьми давало ей силы и успокаивало. Ее статус в средствах массовой информации утвердился раз и навсегда. В испанском журнале статью о королевском визите озаглавили так: «ДЕВУШКА С ОБЛОЖКИ». В журнале Tatler ее назвали женщиной «номер один, абсолютным лидером бренда».

Семнадцатидневная поездка по Канаде увенчалась таким же успехом – особенно для Дианы. В одной газете писали о том, как нравится она журналистам. В другой газете, Ottawa Citizen, Чарльза вообще назвали «вечным неудачником».

«По-моему, они были счастливы, путешествуя семьей, с Уильямом, – вспоминала помощница Дианы. – Но между ними стала заметна легкая напряженность. Он [Чарльз] просто не понимал, почему люди хотят ее видеть. Не понимал, что людям больше нравится красивая женщина, чем мужчина в строгом костюме. И это было очень печально, ведь вместе они могли стать чем-то из ряда вон выходящим – настоящим динамитом. Но он был очень обидчив, и ей, по-моему, было невероятно трудно с этим справляться. Да она и сама была довольно эмоциональна в то время… часто плакала… это было очень тяжело…»[180]

Ситуация со временем только усугублялась: обида Чарльза на популярность жены начинала отравлять их отношения. Его изумление при виде того, как люди реагируют на Диану, было почти физически ощутимо. Однажды он сказал другу: «Почему они все ее так любят? В конце концов, она всего лишь сказала мне „да“»[181].

Ощущение собственного успеха вернуло Диане уверенность, пусть даже и хрупкую. Жене редактора крупной газеты она говорила, что «волчья стая репортеров британских таблоидов» все еще ее раздражает. «Когда они пишут что-нибудь ужасное, у меня возникает неприятное ощущение вот здесь. – Она указала на грудь. – И мне не хочется никуда выходить». В разговоре с премьер-министром Ньюфаундленда и Лабрадора она упомянула о том, что «теперь справляется с работой принцессы Уэльской лучше, чем раньше». Как и многие до него, премьер-министр Брайан Пекфорд был поражен «ее мягким сочувствием к больным и страдающим. Она чуть не заплакала, когда ей сказали, что мальчик, подаривший ей букет, слеп».