Жажда - Нил Шустерман, Джеррод Шустерман (2018)

И тут мне приходит в голову нечто важное. Не просто для того, чтобы заполнить паузу в разговоре, я говорю:

– Слушай! А разве у вас за домом не стоит большой бак для воды?

– Тридцать пять галлонов, – гордо произносит Келтон, с ювелирной точностью заполняя герметиком возможные дефекты нашей ванны. – Но это в доме. А тот, что снаружи, – это как бы туалет. Там на дне хлористый аммоний, для дезинфекции и всего прочего.

– Не нужно мне объяснять, – отзываюсь я, испытывая естественное в данном случае отвращение. Но это отвращение относится и ко мне самой – я-то о туалете еще и не подумала!

– Да уж, нельзя сказать, что вы непредусмотрительны! – говорю я. Похоже, предусмотрительность – главное слово нашего времени.

– Да уж, как говорит мой отец, лучше подложить соломки, чтобы не намять бока.

Потом Келтон добавляет:

– Если бы твой отец думал на два шага вперед, у вас тоже все было бы в норме.

Келтон просто не понимает, сколь оскорбительными могут быть его слова. Если бы за умение обидеть словом давали медаль, он просто сгибался бы под их тяжестью.

Келтон заканчивает работу, я благодарю его, и он отправляется домой – стрелять из своего картофелемета, подвергать вивисекции жуков, словом, заниматься той ерундой, которой в свободное время занимаются парни его возраста.

На кухне мать надраивает столы и плиту. Снимает стресс. Когда все в мире рушится, находишь успокоение в том, что приводишь в порядок то, что под рукой. Это я понимаю. Хотя она, например, никогда особо не парилась насчет того, чтобы поставить на минимум громкость телевизора – он у нас всегда орет.

А где, интересно, отец и дядя? Наверное, трудятся над пикапом. Странно, что я хочу знать, что с ними и где они сейчас.

Си-эн-эн по телевизору вещает о кризисе, вызванном ураганом «Ной». Я не сержусь на пострадавших от урагана за то, что все внимание нации обращено на них. Но почему никто не позаботится о нас так, как пекутся о несчастных из Саванны?

– Новости про наши дела есть? – спрашиваю я мать.

– Местная станция регулярно обновляет информацию, – говорит мать. – Но там болтает этот безмозглый тип, которого я не выношу. К тому же и нового ничего нет.

Тем не менее я переключаюсь на безмозглого типа, который, если верить отцу, начинал свою карьеру в порно. Я так и не спросила отца, откуда ему это известно.

Мать права: местная станция раз за разом крутит утреннее заявление губернатора. Переключаюсь на федеральные новостные каналы. Си-эн-эн, потом Эм-эс-эн-би-си, потом Фокс-ньюз и снова Си-эн-эн. Все национальные каналы, как один, освещают последствия урагана. «Ной» и только «Ной».

Постепенно я начинаю понимать почему.

Да потому, что там полно красивых картинок. Карта из космоса. Живописные морские волны, залитые мутными потоками развалины домов, впечатляющие груды обломков.

А у нас? Водяной кризис – как раковая опухоль. Тихий убийца. Толком и посмотреть-то нечего. Так только, вскользь упомянуть.

Делюсь своими соображениями с матерью. Она прекращает тереть плиту и смотрит на экран, на бегущую строку под основной картинкой. Наконец появляется и про нас. Кризис с водоснабжением в Калифорнии углубляется. Жители вынуждены экономить воду.

И это все. Все, что есть на федеральных каналах.

– Экономить? Они что, шутят?

Мать глубоко вздыхает и принимается за кухонный стол.

– Пока Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям делает свое дело, на новости внимания можно и не обращать.

– А я буду, – упрямо говорю я.

Потому что твердо знаю: новостные каналы сами решают – и за людей, и за федеральное правительство, – что важно и что неважно. И большие станции никогда не уделят нашему кризису должного внимания – у нас же с домов не срывает крыши, и эту эффектную картинку не выведешь на экран!

Но если к исчерпанию ресурсов не отнестись серьезно сейчас, завтра может оказаться поздно.