Склад = The Warehouse - Роб Харт (2019)

3:00

2:59

2:58

Они оба потянулись к разделявшему их сиденью, стали перебирать буклеты и наушники, временами соприкасаясь руками. Зашелестела пластиковая упаковка. Парень, так казалось Циннии, смотрел на нее, поэтому она старалась не поднимать глаз, хотя и чувствовала тепло в месте его прикосновения к ее руке.

Близко, но не слишком.

Войти, выполнить намеченное и выйти, к черту.

– Поскорее бы это видео закончилось, – сказала она. – Я бы вздремнула.

– Неплохая мысль.

Она вставила штекер наушников в разъем под экраном и снова подумала о том, кто взял ее на работу.

Первый звонок и все переговоры были анонимны и зашифрованы. Поступившее ей предложение ее ошеломило. Можно будет прекратить эту суету. Так, вероятно, и придется сделать после сдачи генетического материала. Как ни неприятно позволять вырывать у себя волосы и вносить данные о себе в базу данных, но скоро такого рода пустяки потеряют значение. Она сможет провести остаток жизни на каком-нибудь пляже в Мексике. На большом прекрасном пляже, где не действуют законы об экстрадиции.

Это была уже не первая ее анонимная работа, но, безусловно, наиболее важная. Знать – не ее дело, но она не могла не задумываться.

Вопрос «кто?» посредством незначительного расширения смысла превращался в «кому выгодно?». Смысл не сужался. Когда король умирает, в королевстве подозревают всех.

– Простите, – сказал парень, прерывая течение ее мыслей. – Я забыл представиться. – Он протянул ей руку над пустым креслом. – Пакстон.

Она мгновение помедлила, глядя на руку, и пожала ее. Пожатие оказалось сильнее, чем он ожидал. По счастью, рука у него была не потная.

Она напомнила себе свое имя на этом мероприятии.

– Цинния, – сказала она.

– Цинния, – повторил он и кивнул. – Как цветок.

– Как цветок, – согласилась она.

– Очень приятно.

Впервые произнесла она это слово вслух в присутствии другого человека. Ей понравилось, как оно прозвучало. Цинния. Как плоский камушек, отскакивающий от гладкой поверхности пруда. Для нее это была самая любимая часть всякой новой работы. Выбор имени.

Цинния улыбнулась, отвернулась от Пакстона и, когда таймер на экране показал ноль, надела наушники. Видеофильм начался.

Добро пожаловать

Хорошо оборудованная кухня в загородном доме. В солнечном свете, льющемся через большие эркеры, сверкает нержавеющая сталь. Трое детей, мальчик и две девочки, играя, убегают от матери, молодой брюнетки в белом свитере и джинсах.

Мать останавливается, поворачивается к зрителю, упирается руками в бока и говорит:

– Я люблю своих детей, но с ними бывает нелегко. Иногда, чтобы одеть их и вывести на улицу, требуется целая вечность. А после бойни в Черную пятницу…

Она умолкает, прижимает руки к груди, закрывает глаза и едва не плачет. Затем смотрит в камеру и улыбается.

– …после этого мысль о необходимости выйти в магазин пугает меня до смерти. Честно говоря, если бы не Облако, я просто не знаю, что бы мы делали.

Она улыбается мягко, но уверенно. Так и должна улыбаться мать.

На экране появляется маленький мальчик на полу, лицо перекошено болью, он держится за разбитую коленку.

– Ма-ма-а-а-а-а! – плачет он.

На экране появляется мужчина в красной рубашке поло, он спрыгнул откуда-то на землю. Он худощав, красив, белокур. Выглядит так, будто выращен в лаборатории. Камера наезжает на предмет у него в руке: коробочка с пластырем.

Он вскакивает и между полок, аккуратно заставленных разного рода товарами, пробегает от одного прохода склада к другому.

Кружки и туалетная бумага, книги и нитроглицерин. Мыло и купальные халаты, ноутбуки и машинное масло. Конверты, игровые приставки, полотенца, кроссовки.

Мужчина останавливается перед длинным конвейером, кладет коробочку с пластырем в синюю коробку и сталкивает ее на конвейер.