Склад = The Warehouse - Роб Харт (2019)

Остальные шесть человек, находившиеся в классе, поднялись со своих мест и, поглядывая на Пакстона, направились к дверям, вероятно пытаясь догадаться, что в нем такого особенного. Пакстон и сам об этом думал.

Оставшись наедине с Пакстоном, Добс сказал:

– Иди за мной. – И покинул класс. Пакстон вскочил на ноги и вышел вслед за ним, в рабочее помещение, разгороженное на отсеки, и прошел в дверь в задней его части рядом с большой зеркальной панелью.

Пакстон вошел в темноватую комнату, где стоял стол, перед ним два стула, за ним кресло, а на стене висели картины и схемы. На одной, как заметил Пакстон, мельком взглянув на них, была изображена дорожная сеть Материнского Облака, на другой – система электроснабжения, на третьей – топография прилегающей территории. Больше ничего. В целом создавалось впечатление, что хозяин кабинета не слишком-то в нем нуждается и проводит в нем немного времени.

– Садись, – сказал Добс, валясь в потертое кресло на колесиках, стоявшее за столом. – Не хочу заставлять остальных слишком долго ждать, но не мог не обратить внимания на твой послужной список. Ты был охранником в тюрьме.

– Да, – сказал Пакстон.

– Между увольнением оттуда и настоящим моментом прошло некоторое время.

– У меня была своя компания, – сказал Пакстон. – Но ничего не вышло. Знаете, экономика – полноконтактный вид спорта.

Добс не обратил внимания на сарказм в словах Пакстона.

– Слушай, скажи мне одну вещь. Почему ты стал охранником?

Пакстон откинулся на спинку кресла. Хотелось сказать что-нибудь о высоком призвании, но это было бы ложью, и поэтому он сказал правду:

– Работа была нужна. Увидел рекламу. Кончилось тем, что проработал в тюрьме дольше, чем намеревался.

– Ну, а здесь как тебе? – спросил Добс.

– Честно?

– Естественно, сынок.

– Я надеялся получить красную рубашку.

Добс улыбнулся, поджав губы.

– Слушай, у меня нет времени ходить тут с тобой вокруг да около. Мне нравится, что тебя не слишком распирает от энтузиазма от этой работы. Чем больше у тебя от нее энтузиазма, тем больше у меня сомнений. Некоторым власть очень уж по душе. Для них работа – своего рода приятное времяпрепровождение, способ сладить с собственными проблемами или отомстить миру. Понимаешь?

Пакстон подумал об охранниках, с которыми работал в тюрьме. Они улыбались, помахивая дубинками, и тыкали ими заключенных, улюлюкавших всякий раз, когда надо было бросить кого-то в изолятор.

– Понимаю, – сказал Пакстон. – Вполне понимаю.

– В этой вашей тюрьме, где ты работал, много ли приходилось тебе иметь дела с контрабандой?

– У нас было несколько случаев с наркотиками, – сказал Пакстон. – Я работал с несколькими начальниками. Некоторые из них по части наркотиков были очень строги, другие смотрели на дело сквозь пальцы, считали, что с заключенными-наркоманами легче управляться.

– И в самом деле так? – спросил Добс.

Пакстон тщательно подбирал слова. Сейчас ему казалось, что он проходит важное испытание.

– И да и нет. С теми, кто подсел, действительно проще. Но в состоянии наркотической эйфории могут передознуться, а во время ломки могут начать все крушить, – и то и другое нехорошо.

Добс откинулся на спинку кресла, составил пальцы рук двускатной крышей и сжал кончики пальцев. Ремешок наручных часов у него был стандартный, такой же, как у Пакстона.

– Есть тут у нас одна проблема, и я кое-что организую… Мне бы не хотелось называть это специальной комиссией. Не так официально. Просто отдельные граждане, которые бы слушали и смотрели в оба. Может быть, расспросили бы других и тогда смогли бы сделать доброе дело.

– А в чем проблема?

– «Забытьё». Знаешь, что это такое?

– Знаю, что это наркотик, стал модным в самое последнее время. Уже после того, как я ушел из тюрьмы.