Неукротимый, как море - Уилбур Смит (2009)

— Ну же, миссис Гольдберг, — с трудом выдавила из себя Саманта. Холод сковал горло, в голове пульсировала боль из-за рвотной вони, пропитавшей все и вся. — Вы должны попить…

Саманта прикоснулась к ее лицу и тут же отдернула руку — кожа на щеках вдовы стала податливой, словно пластилин, и быстро остывала. Прошло несколько долгих минут, прежде чем Саманта сумела справиться с собой и накинула ей на лицо капюшон куртки. Никто из пассажиров не обратил внимания — все давно оцепенели от безысходности.

— Возьмите… — Саманта всунула сидевшему рядом мужчине кружку, обхватив его руки и прижав непослушные пальцы к металлической кружке. — Пейте, пока не остыло.

Внезапно воздух сотряс то ли рев умирающего быка, то ли грохот пушечной канонады. Саманта замерла, не в силах поверить. И только второй гудок заставил ее поднять голову.

— Боже мой, — прошептала девушка. — Нас нашли. Теперь все будет хорошо, нас спасут.

Словно немощная старуха, едва передвигая руками и ногами, она протиснулась к ящику.

— Они нашли нас, все будет хорошо, теперь все будет хорошо… — бормотала Саманта, включив маячок на спасательном жилете и нащупывая в дрожащих отсветах лампочки фосфорные фальшфейеры.

— Ребята, давайте все вместе, пусть они услышат нас…

Девушка пыталась растормошить их, попутно сражаясь с застежками входного полога.

— Ну же, последний раз, все вместе, хором, — умоляюще шептала Саманта, но никто не ответил, не двинулся с места. Когда она наконец выбралась наружу, в сырой пронизывающий туман, слезы катились из глаз не только из-за холода.

Саманта потерянно огляделась — казалось, за ночь с неба обрушился и тут же застыл водопад, зловеще нависнув сплошными прозрачными пластами. Лишь через несколько секунд она поняла, что спасательный плот прибило к подветренной стороне отвесного подножия столообразного айсберга. Громада хрупкой ледяной скалы подавляла.

Прошла еще целая вечность, пока Саманта стояла, задрав голову. Затем воздух разорвал очередной пробирающий до мозга костей рев сирены. Слои плотного тумана задрожали, звуковые волны ударили в ледяные утесы и рассыпались гулкими отголосками, заплясавшими по разломам и расселинам, изрезавшим огромный айсберг.

Саманта подняла сигнальный факел. Закоченевшие руки не слушались, и ей с трудом удалось выдернуть кольцо. Фальшфейер зашипел, окутался едким белым дымом и выстрелил малиновым пламенем, зовя на помощь. Девушка стояла, словно крохотная статуя Свободы, вскинув над головой горящий цилиндр и всматриваясь слезящимися глазами в зловещую глубину тумана.

В сгустившемся морозном воздухе опять разнесся трубный вой сирены. Его источник был настолько близок, что Саманта пошатнулась под напором звуковой волны, словно колосок растущей на ветреном взгорье пшеницы. Эхо взметнулось до самой вершины.

Под разрушительным воздействием волн, ветра и перепадов температуры внутри сверкающего тела айсберга давно уже возникли огромные напряжения. И они нашли выход в вертикальной трещине, которая, словно от удара колуном, расколола пятисотфутовую громаду от плоской вершины до самого дна, скрытого глубоко под водой.

Низкочастотные звуковые колебания, излучаемые сиреной «Колдуна», вошли в резонанс с ледяной массой и заставили вздрогнуть обе половины треснувшего ледяного исполина.

Издав звук лопающегося стекла, расселина поддалась и начала расходиться. Мегатонный кусок — громадный ледяной фрагмент, размером с два собора Святого Павла, — оторвался от основной массы айсберга. И стоило ему отделиться, как скопившиеся в нем внутренние напряжения принялись, словно тысячи тонн заложенной взрывчатки, рвать его на части, раскалывая вдоль малейших трещинок.

В воздух взлетели визжащие обломки — одни размером с локомотив, другие не больше кинжала, но столь же острые и смертельно опасные. И под этим градом беспомощно раскачивался на воде крохотный желтый плот.

— Справа по борту, — показал Ник.