Неукротимый, как море - Уилбур Смит (2009)

Доселе смертельно опасное течение сквозь пробоину прекратилось. Он отмечал лишь едва заметное движение воды по периметру пластыря; впрочем, пенька вскоре разбухнет, и через пару часов вся эта пробка станет герметичной.

— Дело сделано, — сказал Ник в микрофон. — Набить трос до двадцати тонн и держать… Да, кстати, можешь включить насосы и осушить этого водохлеба.

Только от чувства внезапного облегчения, замешенного на нервах и дикой усталости, Ник позволил себе назвать замечательное судно «водохлебом» — и пожалел об этом обидном слове, едва оно успело вылететь.

Ника до боли тянуло в сон. Каждый мускул, каждая жилка протестовали и молили о пощаде; глаза были налиты кровью; от соли, ветра и холода опухли веки, подчеркивая темные круги усталости, которые вполне могли посоперничать с устрашающими синяками, кровоподтекам и ободранной кожей на боках, бедрах и ребрах.

Руки дрожали, как у паралитика, весь организм взывал об отдыхе, а ватные ноги почти отказывались повиноваться, когда он брел на ходовой мостик «Колдуна».

— Поздравляю вас, сэр, — сказал Дэвид Аллен, и его восхищение было неподдельным.

— Что говорит наш стеклянный недруг? — Ник кивнул в сторону барометра, стараясь шуткой прикрыть изнеможение.

— Девятьсот девяносто четыре и падает, сэр.

Шкипер бросил взгляд на «Золотого авантюриста». На фоне низкой хмари неба лайнер выглядел могучим волноломом — не дрогнув, выдерживал он натиск крупных валов, которые шли и шли на него нескончаемыми шеренгами. Плотно сидящий на грунте, обремененный тысячами тонн воды, которая плескалась в его чреве, «Авантюрист» плевался фонтанами при каждой такой атаке. Но дело-то в том, что эти фонтаны били из него благодаря насосам!

Мощные центробежные помпы Бейкера работали на полном ходу, и вода извергалась из скул правого и левого борта. Казалось, что это не судно, а бетонная плотина, на которой подняли затворы верхнего бьефа: вот с каким нетерпением лайнер освобождал свои затопленные трюмы.

Мазутно-масляная пленка образовала кругом него темный венец с радужным отливом, перемазав лед и гальку. Ветер порой срывал тугие струи, и тогда патрубки насосных шлангов расцветали плюмажем, переливчатым, как павлиний хвост.

— Стармех! — окликнул Ник по рации. — Какая производительность откачки?

— Почти пятьсот тысяч галлонов в час.

— Доложить, как только изменится дифферент, — распорядился капитан и взглянул на стрелку анемометра, вмонтированного над пультом управления. Несмотря на боль в опухших веках, пришлось прищурить глаза, чтобы считать показания. Сила ветра сейчас достигала восьми баллов.

— Дэвид, — сказал он и сам расслышал хрипловатые нотки в своем обычно ровном, бесстрастном голосе, — уйдет не меньше четырех часов, прежде чем мы сможем хотя бы попытаться стянуть «Авантюрист» с мели, но я хочу, чтобы ты прямо сейчас завел на него основной буксирный канат, и тогда мы не потеряем ни минуты.

— Есть.

— Не забудь: сначала крепим бросательный конец… — добавил Ник и растерянно запнулся, пытаясь сообразить, какие еще распоряжения следует отдать, но голова была пуста.

— Сэр, что с вами? — всполошился Дэвид, и Ник испытал укол раздражения. В жизни он не требовал к себе сочувствия. Капитан вовремя сдержался, не дав резким словам слететь с языка.

— Ладно, Дэвид, ты сам знаешь, что делать, и не нуждаешься в моих советах. — Словно пьяный, Ник сделал неловкий шаг в сторону своей каюты. — Доложишь, когда закончишь, или если Бейкер сообщит об изменении дифферента… или еще что-то, что угодно… понимаешь? При малейшем изменении…

Он успел добрался до каюты вовремя, пока ноги не отказали окончательно, и, стряхнув с плеч махровый халат, навзничь упал на койку.