Стервятники - Уилбур Смит (1997)

В наступившей тишине сэр Фрэнсис сказал по-голландски:

— Ни я, ни мои люди не признаем этот суд и отвергаем право самозваного председателя допрашивать и судить свободных англичан, подданных его величества короля Карла Второго.

Ван де Вельде, казалось, раздулся, как огромная жаба.

— Вы пират и убийца! Властью республики и Компании, по нравственному и международному закону я обладаю полным правом проводить этот суд. — Он замолчал, чтобы перевести дух, и еще громче продолжил: — Я обвиняю вас в возмутительном неуважении к суду и приговариваю к десяти ударам тростью. Приговор привести в исполнение немедленно. — Он взглянул на командира стражи. — Отведите пленника во двор и приведите приговор в исполнение.

Четверо солдат из глубины зала пробежали вперед и подняли сэра Фрэнсиса. Хэла, скованного с отцом, тоже потащили к выходу. Зрители повскакивали с мест и устремились к двери и окнам, а сэра Фрэнсиса и Хэла по лестнице стащили во двор.

Сэр Фрэнсис молчал, высоко держа голову и распрямившись. Его провели к брусу у конюшни, к которому привязывали лошадей. По приказу сержанта их с Хэлом поставили по разные стороны бруса лицом друг к другу и их кандалы продели в железные кольца.

Хэл ничего не мог сделать. Сержант просунул палец сзади за воротник сэра Фрэнсиса и разорвал рубашку. Потом отступил и взмахнул своей малаккской тростью.

— Ты дал рыцарскую клятву. Выполнишь ее? — шепотом спросил сэр Фрэнсис сына.

— Да, отец.

Трость свистнула и опустилась на обнаженную плоть, сэр Фрэнсис сморщился.

— Это избиение — детская игра по сравнению с тем, что будет дальше. Понимаешь?

— Да, отец.

Сержант снова ударил. Трость одну за другой оставляла на коже кровавые полосы, боль с каждым ударом усиливалась.

— Что бы ты ни сделал и что бы ни сказал, ничто не изменит путь красной кометы. Звезды определили мою судьбу, и не в твоих силах вмешаться.

Трость со свистом опускалась, тело сэра Фрэнсиса напрягалось и расслаблялось.

— Если ты силен и упорен, ты выдержишь. И это будет моей наградой.

Он негромко, хрипло простонал — трость вновь врезалась в напряженные мышцы спины.

— Ты моя плоть и кровь. И поэтому я все вынесу.

Трость снова и снова пела и опускалась.

— Поклянись в последний раз. Подкрепи свою клятву: в тщетных попытках спасти меня ты ничего не откроешь этим людям.

— Отец, я клянусь, — тоже шепотом ответил Хэл; его лицо побелело, как обветренная кость. Жестокие удары продолжались.

— В тебя вся моя вера, — сказал сэр Фрэнсис, и солдаты подняли его с бруса. Когда шли обратно, он легко опирался на руку Хэла. И, когда споткнулся, Хэл поддержал его, так что они вошли в зал и вместе прошли к своим местам с высоко поднятыми головами.

Губернатор Ван де Вельде сидел на помосте. Перед ним стоял серебряный поднос, уставленный фарфоровыми чашками с закусками и сластями. Он с довольным видом жевал что-то, запивая пивом из оловянной кружки, и разговаривал с полковником Шредером. Как только сэра Фрэнсиса и Хэла усадили на скамью, дружелюбное и довольное выражение лица губернатора резко изменилось. Он заговорил, и в зале тотчас воцарилась напряженная тишина.

— Я, кажется, ясно дал понять, что не потерплю никаких помех в процессе. — Он сердито посмотрел на сэра Фрэнсиса и обвел взглядом зал. — Это относится ко всем присутствующим. Всякий, кто так или иначе попробует смеяться над трибуналом, получит то же наказание, что этот пленник. — Он взглянул на Шредера. — Кто представляет обвинение?

Шредер встал.

— Полковник Корнелиус Шредер, к вашим услугам, ваше превосходительство.

— Кто представляет защиту?

Ван де Вельде мрачно посмотрел на Якобуса Хопа, и тот вскочил, сбросив на пол половину документов.

— Я, ваше превосходительство.

— Назовите ваше имя! — взревел Ван де Вельде, и Хоп задрожал, как провинившийся щенок.

Запинаясь, он сказал: