Стервятники - Уилбур Смит (1997)

— Оставить их голландцам? — переспросил Хэл. — Почему не покончить с их страданиями пулей из мушкета?

— Потому что они прекрасны и потому что я люблю их, как своих детей, — негромко ответил Аболи и потрепал лошадь по шее. Серая кобыла закатила глаза и негромко заржала, отвечая на ласку.

Хэл рассмеялся.

— И она тебя любит, Аболи. Ради тебя мы их пощадим.

Они спустились со следующего холма и начали очередной подъем. С каждым шагом подъем становился круче, и горные пики словно нависали над головами. На вершине остановились, чтобы дать кобыле перевести дух, и оглянулись.

— Похоже, Альтуда нацелился на то темное ущелье прямо впереди. — Хэл заслонил глаза. — Ты их видишь?

— Нет, — ответил Аболи. — Их скрывают складки местности и деревья. — Тут он снова оглянулся. — Но оглянись, Гандвейн!

Хэл повернулся, посмотрел, куда указывал Аболи, и вскрикнул, словно от боли:

— Как они могли подойти так быстро? Они нас догоняют, а мы ведь не стоим на месте.

Колонна солдат в зеленых мундирах переваливала через соседний хребет, напоминая муравьев из потревоженного муравейника. Хэл легко мог сосчитать их и разглядеть белых офицеров. Полуденное солнце блестело на их штыках, и Хэл расслышал торжествующие крики: солдаты увидели, что добыча близко.

— Там Шредер! — с горечью воскликнул Хэл. — Клянусь Господом, это не человек, а чудовище! Неужели его невозможно остановить?

Лишившийся лошади полковник шел в конце колонны, но на глазах у Хэла оттолкнул шедшего впереди солдата и обогнал его.

— Он идет быстрей готтентотов. Если мы задержимся здесь еще на минуту, он нас догонит раньше, чем мы доберемся до того темного ущелья.

Склон впереди оказался таким крутым, что лошадь не могла его одолеть, и тропа начала петлять. Снизу вновь послышался радостный крик, как при охоте на лису, и беглецы увидели солдат в миле за собой. Самые передовые были гораздо ближе.

— Будут стрелять, — предположил Хэл, и не успел он это сказать, как один из солдат опустился за камнем на колено, тщательно прицелился и выстрелил. Пуля отбила осколок камня в пятидесяти футах ниже того места, где они стояли.

— Пока еще слишком далеко. Пусть тратят порох.

Серая лошадь поднималась по крутому склону гораздо увереннее, чем мог надеяться Хэл. Беглецы достигли внешнего поворота широкой каменной лестницы и начали спуск по склону. Они приближались к преследователям под углом, и расстояние между ними сокращалось еще быстрее.

Люди внизу приветствовали это радостными криками. Они падали на землю, чтобы передохнуть, успокоить колотящееся сердце и дрожащие руки. Хэл видел, как они проверяли прицелы мушкетов и зажигали фитили, готовясь выстрелить, когда серая кобыла и ее всадник окажутся ближе.

— Дыхание сатаны! — пробормотал Хэл. — Все равно как идешь прямо на бортовой залп.

Но спрятаться было негде, повернуть некуда, и они продолжали свой трудный путь.

Теперь Хэл видел Шредера. Полковник постепенно добрался до головы колонны и смотрел на них. Даже с такого расстояния Хэл видел, что тот выложился за пределы своих возможностей, лицо его побледнело и исказилось, грязный, рваный мундир промок от пота, из десятка царапин и порезов сочится кровь. Он тяжело дышит, но в его запавших глазах горит злоба. У него не было сил кричать или махать саблей, но он неумолимо смотрел на Хэла.

Один из солдат выстрелил, и пуля просвистела у них над самой головой. Аболи гнал кобылу по неровной крутой тропе, но еще много минут им предстояло оставаться в пределах досягаемости выстрелов. Солдаты на тропе внизу открыли огонь. Вокруг беглецов стучали о камни пули; некоторые, ударяясь, расплющивались в блестящие диски. Другие откалывали кусочки камня или рикошетом уходили назад, в долину.