Стервятники - Уилбур Смит (1997)

— Тише, милорд. Многое в будущем таково, что нам лучше не знать. Эту ночь и следующую мы будем любить друг друга всем сердцем и всей душой. Давай в полной мере наслаждаться тем, что посылает нам Бог.

— Ты беспокоишь меня, милая. Значит, у нас не будет сыновей?

Она молчала; они смотрели, как падающая звезда пролетает по небу, оставляя короткий яркий след, и исчезает у них на глазах. Потом она вздохнула и прошептала:

— Да, я дам тебе сына, но…

И она удержала слова, рвавшиеся с языка.

— В твоем голосе большая печаль, — встревоженно сказал Хэл. — И все же мысль о том, что ты подаришь мне сына, радует меня.

— Звезды могут быть злыми, — прошептала она. — Иногда они выполняют свои обещания неожиданным способом и вопреки нашим предпочтениям. В одном я уверена: судьба уготовила тебе большие дела. Это было предопределено с самого дня твоего рождения.

— О том же говорил отец. — Хэл задумался об этом пророчестве. — Я готов взглянуть в лицо своей судьбе, но мне нужны твоя помощь и поддержка, как прежде.

Она не ответила на его просьбу, но сказала:

— Дело, которое поручили тебе звезды, связано с талисманом большой силы и таинственности.

— Но ты будешь со мной, ты и мой сын? — взмолился он.

— Я буду с тобой столько, сколько позволят звезды, — пообещала она. — Больше я ничего не знаю и не могу сказать.

— Но… — начал он, однако Сакина потянулась к нему и закрыла его рот своими губами, заставляя замолчать.

— Довольно! Ты не должен больше расспрашивать меня, — предупредила она. — Теперь давай вновь соединим наши тела, а звездные дела предоставим звездам.

К концу их вахты, когда Семь Сестер опустились за холмы, а Бык восшел высоко и гордо, они лежали в объятиях друг друга и негромко разговаривали, чтобы отогнать одолевавшую их сонливость. Они привыкли к ночным звукам: от переливчатых трелей ночных птиц до тявкающего хора маленьких рыжих шакалов и отвратительного воя и хрипа гиен над остатками туши. Но вдруг послышался звук, от которого их до глубины души охватило оцепенение.

Словно закричали все дьяволы ада; чудовищный рев перекрыл прочие звуки ночи, прокатился по холмам и вернулся к ним сотнями отголосков. Сакина невольно вцепилась в Хэла и вскрикнула:

— О, Гандвейн, что это за страшная тварь?

Она была не одинока в своем ужасе: весь лагерь неожиданно проснулся. Закричала Зваанти, и ребенок в ужасе подхватил ее крик. Даже мужчины вскочили и призывали Бога.

Рядом с Хэлом, как лунная тень, появился Аболи и, успокаивая, положил руку на плечо Сакины.

— Это не призрак, а существо этого мира, — сказал он. — Говорят, даже самый храбрый охотник трижды пугается льва. Первый раз, когда видит его след, второй — когда слышит его голос и третий — когда сталкивается со зверем нос к носу.

Хэл вскочил и сказал остальным:

— Подбросьте дров в костер. Зажгите фитили мушкетов. Поместите женщин и детей в центр ограды.

Все сгрудились за непрочными стенами. Некоторое время было тихо, тише, чем всю остальную ночь — даже стервятники замолкли, услышав могучий голос, прозвучавший из темноты.

Все ждали, сжимая оружие и глядя во мрак, куда не проникал свет костра. Хэлу казалось, что мерцающий свет обманывает его глаза, потому что однажды ему почудилась большая тень, неслышно скользящая во тьме. Но Сакина схватила его за руку и впилась ногтями, и он понял — она тоже видела.

Неожиданно раздался громовой рык, от которого волосы вставали дыбом. Женщины закричали, мужчины дрогнули и крепче схватились за оружие, которое теперь казалось им бесполезным.