Стервятники - Уилбур Смит (1997)

Теперь корабль был пуст и готов к вытягиванию на берег. Когда через утесы у входа в пролив двинулись волны прилива, экипаж под руководством Неда Тайлера и Хэла потащил корабль к берегу. К самым толстым древесным стволам привязали самые прочные канаты и лебедки. К носу и корме корабля прикрепили толстые тросы, пятьдесят человек взялись за дело, и корабль двинулся вдоль берега.

Когда он коснулся дном белого песка, его закрепили в таком положении. С началом отлива и корабль, на котором еще стояли две мачты, принялись подтягивать к берегу. Корабль так наклонился, что мачты задели вершины деревьев. Весь правый борт обнажился вплоть до киля, и сэр Фрэнсис и Хэл вброд пошли его осматривать. И обрадовались, обнаружив, что он почти не заражен вредителями.

Потребовалось заменить несколько досок обшивки, и работу начали немедленно. Когда стемнело, зажгли факелы — работу следовало продолжать до тех пор, пока ей не положит конец новый прилив. Когда это произошло, сэр Фрэнсис отправился ужинать в свое новое жилище, а Хэл получил приказ закрепить корпус на ночь. Факелы погасили, и Нед повел людей к запоздалому ужину.

Хэл не был голоден. Его аппетит был совсем иного рода, но пройдет еще по меньшей мере час, прежде чем он сможет его удовлетворить. Оставшись на берегу, он принялся разглядывать «Чайку» через узкую полоску воды. Казалось, там все стихло на ночь. Шлюпки лежат на воде вдоль бортов, но ведь нужно совсем немного времени, чтобы поднять их и выйти в открытое море.

Хэл повернулся и пошел среди деревьев. Прошел к орудиям, негромко поговорил с теми, кто был на вахте у кулеврин. Снова проверил готовность каждой, убедившись, что все они нацелены на темный корпус «Чайки», видной в звездном свете на спокойной темной воде лагуны.

Некоторое время Хэл сидел рядом с Большим Дэниелом, свесив ноги в орудийный окоп.

— Не волнуйтесь, мистер Генри. — Даже Дэниел совершенно естественно перешел на новую и гораздо более уважительную форму обращения. — Мы с этого рыжебородого ублюдка глаз не спустим. Можете идти ужинать.

— Когда ты в последний раз спал, Дэниел? — спросил Хэл.

— Обо мне не беспокойтесь. Вахта скоро сменится. Я передам ее Тимоти.

У своей хижины Хэл застал Аболи; тот сидел у костра неслышно, как тень, и ждал его с миской жареной утки, кусками хлеба и кружкой слабого пива.

— Я не хочу есть, Аболи, — сказал Хэл.

— Ешь. — Аболи сунул ему в руки миску. — Тебе понадобятся силы для ночной работы.

Хэл взял миску и попытался понять выражение лица Аболи и по нему истолковать подлинный смысл его слов. Отсветы пламени прыгали по черным, загадочным, как у языческого идола, чертам, проявляя татуировку на щеках, но глаза оставались непроницаемыми.

Хэл кортиком разрезал тушку утки и предложил половину Аболи.

— А какая у меня работа ночью? — небрежно спросил он.

Аболи пожал плечами, оторвал кусок мяса и принялся жевать.

— Ты должен быть осторожен. Смотри не поцарапайся о колючую изгородь, где ты пролезаешь каждую ночь.

Челюсти Хэла застыли, он перестал ощущать вкус утки.

Должно быть, Аболи обнаружил за хижиной Катинки тайный лаз, который оставил для себя Хэл.

— Давно ты знаешь? — спросил он с набитым ртом.

— Разве я мог не знать? — ответил вопросом Аболи. — Когда ты смотришь в том направлении, у тебя глаза как полная луна, и я слышал ночью с кормы твои крики, как рев раненого буйвола.

Хэл был ошеломлен. Ведь он так старался быть осторожным и предусмотрительным.

— Как ты думаешь, отец знает? — со страхом спросил он.

— Ты все еще жив, — ответил Аболи. — Если бы знал, ты бы не был жив.

— Ты никому не скажешь? — прошептал Хэл. — Особенно ему?

— Особенно ему, — согласился Аболи. — Но смотри не выкопай себе могилу той лопатой, что у тебя меж ног.

— Я люблю ее, Аболи, — прошептал Хэл. — Не могу спать из-за мыслей о ней.