Арлекин - Бернард Корнуэлл (2000)

Сэр Саймон ничего не сказал, а лишь смотрел на оружие с чувством, близким к благоговению.

Генри Колли, нетронутый торжественностью момента, шмыгнул носом.

– Мир загнивает, – сказал Арлекин. – Церковь разложилась, а короли ослабели. В нашей власти, сэр Саймон, построить новый мир, угодный Богу, но, чтобы сделать это, мы должны разрушить старый. Мы должны сами взять власть и передать ее Богу. Вот зачем мы сражаемся.

Генри Колли решил, что француз спятил, но сэра Саймона захватили его слова.

– Скажи мне, – Арлекин посмотрел в лицо сэру Саймону, – что изображено на боевом флаге английского короля?

– Дракон, – ответил тот.

На лице Арлекина появилась столь редкая для него улыбка.

– Разве это не знамение? – сказал он и, помолчав, продолжил: – Я скажу тебе, что случится в этот день. Придет нетерпеливый король Франции и бросится в атаку. День сложится для нас плохо. Англичане будут глумиться над нами, что мы не можем сломать их строй. Но потом мы принесем это копье, и ты увидишь, как Бог изменит ход битвы. Мы выхватим победу в последний момент. Ты возьмешь в плен королевского сына, а возможно, мы захватим и самого Эдуарда, и нашей наградой будет благоволение Филиппа. Вот зачем мы сражаемся, сэр Саймон, – за расположение короля, так как оно означает власть, богатство и земли. Ты поделишься этим богатством, но только когда поймешь, что мы воспользуемся им для очищения христианского мира от скверны и тлена. Мы будем бичом для нечестивых.

«Совсем спятил, – подумал Генри Колли. – Рехнулся».

Арлекин поднялся с колен и подошел к корзине, висевшей на боку лошади, откуда достал лоскут ткани и развернул его. Это оказалось красным знаменем с изображением странного зверя с рогами, клыками и когтями, который стоял на задних лапах, сжимая в передних чашу.

– Это знамя нашей семьи, – сказал Арлекин и черными лентами привязал полотнище к длинному серебряному наконечнику копья, – и много лет, сэр Саймон, это знамя было запрещено во Франции, так как его владельцы сражались против короля и Церкви. Наши земли были опустошены, а наш замок до сих пор разорен. Но сегодня мы станем героями, и это знамя снова окажется в милости. – Он обернул наконечник флагом, скрыв йейла. – Завтра мой род возродится.

– Какой род? – спросил сэр Саймон.

– Мое имя – Ги Вексий, – раскрыл тайну Арлекин, – я граф Астаракский.

Сэр Саймон никогда не слышал про Астарак, но ему было приятно узнать, что его хозяин – человек действительно благородных кровей. Выражая покорность, он почтительно протянул к Ги Вексию сложенные руки и с непривычным подобострастием проговорил:

– Я не разочарую вас, милорд!

– Бог не отвернется от нас сегодня, – сказал Ги Вексий и взял руки сэра Саймона в свои. – Завтра, – он возвысил голос, говоря со всеми рыцарями, – мы сокрушим Англию!

Потому что у него было копье.

И приближалось войско французского короля.

И англичане сами приготовили себя для побоища.

* * *

Уилл Скит стоял на опушке рядом с кучей выгруженных с телеги вязанок.

– Стрелы, – сказал он, но вдруг осекся, глядя на прическу Томаса. – Боже милостивый! Похоже, тебя обгрызла крыса. – Он нахмурился. – Впрочем, тебе идет. Как будто ты наконец-то повзрослел. Стрелы! – повторил Уилл. – Не тратьте их зря.

Он начал одну за другой швырять связки лучникам.

– Кажется, их много, но вы, богом обиженные калеки, никогда не были в настоящей битве, а битва поглощает стрелы так же, как шлюха поглощает… Доброе утро, отец Хобб!

– Ты оставишь мне связку, Уилл?

– Не трать их попусту на грешников, святой отец, – ответил тот, бросая связку и ему. – Убей какого-нибудь богобоязненного француза.

– Такого не бывает, Уилл. Все они сатанинские отродья.