Птица не упадет - Уилбур Смит (1977)

Еще — комбинезон механика, который плотно обтянул слои одежды, так что на ветру ничто не привлечет внимание вражеского наблюдателя. На голову — вязаную шапочку и кожаный шлем летчика. Шон понял зачем: английская стальная каска имеет заметную кромку и, кроме того, не защищает от пули из маузера.

— Держи башку низко, Марк, мальчик мой.

На руки — митенки, а на них — толстые пуховые варежки.

— Пусть пальцы работают, парень. Не позволяй им цепенеть.

Небольшая кожаная наплечная сумка удобно ложится под левую руку.

— Сэндвичи с ветчиной и уймой горчицы, шоколад и ячменный сахар, как ты любишь. Не забудь поесть, чтобы не замерзнуть.

Четыре полные обоймы патронов калибра 0.303 — три в наколенных карманах комбинезона, четвертая в особом кармане, нашитом на левый рукав.

— Я сам натер их воском, — провозгласил Фергюс, преимущественно для генерала. — Войдут, как… — сравнение было непристойным и должно было показать, что Фергюс презирает ранги и звания. Но Шон спокойно пропустил грубость мимо ушей — его очень заинтересовали приготовления к охоте.

— Хочу показать Катберта, пока солнце еще не спряталось.

— Что за Катберт? — спросил Шон. Фергюс усмехнулся и показал на фигуру, неподвижно лежавшую в глубине окопа. Шон впервые обратил на нее внимание; Фергюс снова засмеялся, увидев его удивление, и наклонился к фигуре.

Только тут Шон понял, что это манекен, но в свете жаровни его черты были почти живыми, а голова в шлеме располагалась под естественным углом к плечам. В районе бедер манекен неожиданно заканчивался длинной палкой, похожей на ручку метлы.

— Я хотел бы посмотреть, как вы его используете, — обратился Шон к молодому Марку Андерсу, но ответил с важным видом Фергюс:

— Вчера немец работал с северного склона. Мы с Марком прикинули углы двух его выстрелов и определили его положение с точностью до пятидесяти ярдов.

— Он может сменить позицию, — заметил Шон.

— Он не уйдет с северного склона. Там круглый день тень, даже когда выходит солнце. Ему нужно стрелять из тени на свет.

Шон кивнул, оценив логику этих рассуждений.

— Да, — согласился он, — но он может располагаться на площадке в немецких траншеях.

— Не думаю, сэр, — негромко произнес Марк. — Там слишком далеко, окопы проходят по верху холма, а ему нужно меньшее расстояние. Нет, сэр, он будет стрелять с более близкой точки. Он выбирает позицию на нейтральной полосе, возможно, ежедневно меняет ее, подбираясь к нашим траншеям как можно ближе, но не выходя из тени.

Теперь мальчик ни разу не запнулся — его мозг был занят решением проблемы. Голос его звучал низко и напряженно.

— Я выбрал для Марка хорошую позицию, под фермерским домом. Оттуда в зону обстрела попадает весь северный склон, по крайней мере на двести ярдов. Сейчас парень выйдет и расположится, пока еще темно. Я отправляю его пораньше. Пусть будет на месте раньше немца. Не хватало еще в темноте наткнуться на этого ублюдка, — с властным видом распоряжался действиями Марка Фергюс Макдональд. — Мы подождем, пока совсем не рассветет, а тогда я начну работать здесь с Катбертом. — Он похлопал по манекену и снова рассмеялся. — Чертовски трудно придать ему естественный вид — мол, какой-то болван высовывает голову, чтобы бросить первый взгляд на Францию. Если позволить немцу слишком долго на него смотреть, он поймет, в чем штука, а если убрать его слишком быстро, немец не успеет выстрелить. Нет, это нелегко.

— Могу себе представить, — сухо заметил Шон. — Это самая опасная и трудная часть всего дела.

Он увидел, как лицо Фергюса Макдональда стало страшным, и снова повернулся к Марку Андерсу.

— Еще чашка кофе, юноша, и пора начинать. Вам надо занять место до того, как перестанет идти снег. — Он сунул руку за пазуху и достал фляжку, которую подарила ему Руфь в день отправления части на фронт. — Налейте немного в кофе.

И он протянул фляжку Марку.

Тот застенчиво покачал головой.