Ярость - Уилбур Смит (1987)

Добравшись до своего номера, она заперла дверь, бросилась на кровать и потянулась за телефоном.

– Коммутатор, я хочу поговорить с Йоханнесбургом в Южной Африке…

Она прочла номер из своей записной книжки.

Ждать пришлось меньше получаса, и голос с замечательным, домашним, африкаанским выговором произнес:

– Главное полицейское управление, Бюро государственной безопасности.

– Я хочу поговорить с полковником Лотаром Делареем.

– Деларей.

Несмотря на разделяющие их тысячи миль, его голос звучал четко и ясно, и мысленно она снова увидела его обнаженным на рассветном берегу, похожим на греческую статую спортсмена, но с горящими золотыми глазами, и прошептала:

– О Боже, Лотти, как я по тебе соскучилась! Я хочу домой. Здесь отвратительно.

Он говорил спокойно, утешая и уговаривая, а когда она успокоилась, приказал:

– Рассказывай.

– Ты был прав. Все, что ты сказал, правда вплоть до маленького коричневого ублюдка, и эти люди все революционеры и террористы. Что нужно, Лотти? Я сделаю все, что ты скажешь.

– Я хочу, чтобы ты провела там не меньше двух недель. Можешь звонить мне ежедневно, но ты должна остаться. Обещай, Белла.

– Хорошо, но, Боже, как я скучаю по тебе и по дому!

– Слушай, Белла. Я хочу, чтобы ты при первой же возможности пошла в «Дом Южной Африки». Никому не говори, что ты туда пошла, даже брату Майклу. Спроси полковника ван Вурена, военного атташе. Он покажет тебе фотографии и попросит опознать людей, которых ты встретила.

– Хорошо, Лотти… но я уже два раза сказала, как я по тебе соскучилась, а ты, свинья, молчишь и молчишь.

– Я думал о тебе каждый день с твоего отъезда, – сказал Лотар. – Ты прекрасна, и забавна, и заставляешь меня смеяться.

– Дальше, дальше, – взмолилась Изабелла. – Говори, говори!

* * *

Адриан ван Вурен оказался полным, добродушным человеком, больше похожим на дружелюбно настроенного фермера из Свободной республики, чем на сотрудника секретной службы. Он отвел Изабеллу в кабинет его превосходительства, знакомого с Шасой, и они несколько минут поболтали. Посол пригласил Изабеллу на скачки в Аскоте в следующую субботу, но полковник ван Вурен виновато вмешался:

– Мисс Кортни как раз сейчас выполняет для нас небольшое поручение, ваше превосходительство. Неразумно предавать огласке ее связи с посольством.

– Хорошо, – неохотно согласился посол. – Но вы ведь придете к нам на ланч, мисс Кортни? Нечасто на наших сборищах встретишь такую красивую девушку.

Ван Вурен провел ее по посольству, показал произведения искусства и наконец привел в свой кабинет на третьем этаже.

– А теперь, дорогая, нам надо поработать.

У него на столе лежала груда альбомов с фотографиями мужчин и женщин. Они с Изабеллой уселись рядом, ван Вурен перелистывал страницы и отмечал расплывчатые снимки тех, кого она встретила в отеле «Лорд Китченер».

– Вы облегчите нам работу, если мы будем знать их имена, – заметил ван Вурен и показал снимок Финеаса, портье.

– Да, это он, – подтвердила Изабелла, и ван Вурен заглянул в отдельную папку.

«Финеас Мофосо. Родился в 1941 году. Член ПАК. Осужден 16 мая 1961 года за насилие в общественном месте. Нарушал условия содержания. Нелегально эмигрировал в конце 1961 года. В настоящее время находится в Соединенном Королевстве».

– Мелкая рыбешка, – хмыкнул ван Вурен, – но часто мелочь приводит к крупной рыбе.

Он предложил отвезти Изабеллу в «Дорчестер» в машине посольства.

– Спасибо, я лучше пройдусь.

Она в одиночестве выпила чаю в «Фортнуме и Мэйсоне»

[108], а когда вернулась в отель, Майкл был вне себя от беспокойства.

– Ради Бога, Майки, я не ребенок. Я могу о себе позаботиться. Мне просто захотелось погулять в одиночестве.

– Мама сегодня вечером устраивает ради нас прием в «Лорде Китченере». Она хочет, чтобы мы были еще до шести.