Ярость - Уилбур Смит (1987)

Человека звали Деметрио Цафендас; в Южную Африку его перебросили в прошлом году, по окончании подготовки.

– Да, – сказал Цафендас. – Я знаю, где найти дьявола.

– Червь в животе приказывает тебе идти прямо к дьяволу, – тихо сказал Джо Цицеро. – Червь в животе приказывает тебе убить дьявола. – Цафендас встал. Он двигался, как автомат. – Червь приказывает тебе идти немедленно.

Цафендас неторопливо направился к входу в парламент.

Джо Цицеро смотрел ему вслед. Дело сделано. Все фигуры расставлены с большой тщательностью. Наконец первый камень покатится с горы. Разгоняясь, он станет увлекать за собой другие. Вскоре это будет могучая лавина, которая навсегда изменит форму горы.

Джо Цицеро поднялся и ушел.

* * *

Первым человеком, которого Шаса увидел, когда вместе с Сантэн поднялся по ступеням ко входу в парламент, была Китти Годольфин, и его сердце дрогнуло от возбуждения и неожиданной радости. Он не видел ее с их беззаконной встречи на юге Франции полтора года назад. Шаса арендовал роскошную яхту, и они проплыли до Капри. При расставании Китти обещала писать – но она никогда не выполняет обещаний, и вот она здесь, как снег на голову, улыбается милой девичьей улыбкой, в глазах бесенята. Она идет к нему и здоровается так невинно и естественно, словно они в последний раз поцеловались несколько часов назад.

– Что ты здесь делаешь? – без предисловий спросил он, и Китти сказала Сантэн:

– Здравствуйте, миссис Кортни. Как у такой прекрасной, воспитанной дамы может быть такой сын-грубиян?

Сантэн рассмеялась: Китти ей нравилась. Шаса считал, что это случай родства душ. Китти объяснила:

– Я была в Родезии, делала передачу с Яном Сматсом до его встречи с Гарольдом Вильсоном и по пути заехала послушать сегодняшнюю речь Фервурда и, конечно, повидаться с тобой.

Они несколько минут болтали, потом Сантэн извинилась.

– Я должна занять место на галерее.

Когда она отошла, Шаса тихо спросил Китти:

– Когда я смогу тебя увидеть?

– Сегодня вечером? – предложила Китти.

– Да… о нет, черт побери! – Он вспомнил про свидание с информатором насчет Белого Меча. – Где ты остановилась?

– В «Нелли», как обычно.

– Я застану тебя там позже?

– Конечно, – она улыбнулась. – Если я не получу лучшего предложения.

– Ах ты сучка! Почему ты не выходишь за меня?

– Я слишком хороша для тебя, приятель. – Это стало одной из их обычных шуток. – Но если ты угостишь меня пивом с чипсами, не буду возражать. Пока.

Шаса смотрел, как она поднимается по лестнице на места для прессы. За все годы, что он ее знает, она словно не состарилась ни на день. У нее по-прежнему девичье тело и упругая молодая походка. Он отогнал неожиданный холод одиночества, грозивший поглотить его, и пошел в зал заседаний.

Все места были заняты. Шаса сразу увидел премьер-министра, сидящего во главе правительственных мест. Он разговаривал с Фрэнком Уорингом, министром спорта и единственным другим англичанином в правительстве.

Фервурд казался энергичным и уверенным. Не верилось, что ему дважды прострелили голову. Он вернулся и по-прежнему господствовал в своей партии и правительстве. У него как будто была бесконечная способность выживать, и конечно, цинично улыбнулся Шаса, дьявольское везение.

Шаса направился к своему месту. Манфред Деларей встал и пошел ему навстречу.

Он взял Шасу за руку и наклонился к нему.

– Водолазы подняли паром. Тела Гамы на нем нет, дверь каюты взломана. Похоже, ублюдок ушел. Мы стережем все выходы из страны, и мои люди возьмут его. Ему не уйти. Думаю, в своей речи сегодня премьер-министр объявит о его исчезновении.

Шаса и Манфред пошли к своим местам на первой скамье, но тут кто-то сильно толкнул его, Шаса охнул и оглянулся. Это был курьер в форме, которого Шаса видел на скамье в парке.