Ложь без спасения - Шарлотта Линк (2009)

Позже Кристофер оказался, весь в слезах, на краю своей ванны на первом этаже, где снова и снова вел борьбу с собой, снова и снова мучительно бился над решением и пытался найти другой выход. Но все его старания каждый раз терпели неудачу, и в конце концов Кристофер сдался и сделал то, что он должен был сделать. В четыре часа он не выдержал, еще раз проверил дверь в подвал – хоть бы она уже наконец сдохла там, внизу! – и поехал на машине к кварталу Колетт. Оставив машину у начала дороги, ведущей к ее дому, дошел пешком до последнего поворота. Оттуда был виден ее дом, и он буквально впился в него глазами – настолько глубоко застряла в его мыслях эта женщина, которая сейчас сидела в гостиной у камина, или убирала кухню, или, может быть, лежала на кровати и размышляла о жизни. Он испытывал к ней любовь, но в то же время и презрение, потому что она была не лучше, чем все остальные, и Кристофер знал из своего опыта, что это презрение будет медленно, час за часом, перерастать в ненависть, а ненависть в какой-то миг станет беспощадной, и ее уже ничем нельзя будет смягчить. В конце недели. Хейманн был почти уверен, что все произойдет в конце этой недели.

Его начала бить дрожь. Опять заболела голова, ноги стали мягкими, и голоса снова начали говорить с ним – и он знал, что опять пришел к той точке, в которой рассматривал свою жизнь как груду осколков и не видел никакой надежды.

«Как странно, – подумал Кристофер, – что это случается именно со мной, словно надо мной нависла неизбежная и бесконечно мрачная судьба». Он попытался разобрать, что ему говорили голоса, давали ли они ему ответ на его вопрос, но по-прежнему не мог их понять.

Было чуть больше половины пятого, когда Кристофер стал подбираться ближе к дому Лауры, медленно волоча ноги, потому что боль в ступне была теперь просто взрывоподобной.

Дождь прекратился, но ветра не было, и поэтому облака на небе так и не рассеялись. Прекрасное бабье лето окончательно прошло. «Как печально, – подумал Хейманн, – и как кстати!»

И только оказавшись на расстоянии где-то ста метров от дома, он обнаружил машину, которая была припаркована совсем рядом с большими воротами. Ее не было видно с того места, откуда он первоначально наблюдал за домом. Машина с французскими номерами… Кристофер наморщил лоб.

«Неужели в ее жизни есть другой?»

Еще до того, как эта мысль смогла овладеть им, какой-то мужчина покинул участок Лауры и сел в эту машину. Достаточно было бросить лишь короткий взгляд на него, чтобы Кристофер успокоился – во всяком случае, о возможном втором любовнике Лауры можно было не думать. Он знал маклера Альфонса – во всяком случае, с виду, так как часто проходил мимо его офиса. Но Хейманн был также почти уверен в том, что сам маклер его не знал.

Когда машина проезжала по дороге мимо Кристофера, он остановил ее. Месье Альфонс опустил стекло.

– Да, пожалуйста?

Хейманн постарался любезно улыбнуться. Он надеялся, что маклер не заметит, как сильно он потел.

– Вам ведь принадлежит маклерское бюро внизу в Сен-Сире?

– Да.

– Я видел, как вы только что вышли из того дома, и подумал – за спрос ведь денег не берут… Тут случайно не продается что-то? Дело в том, что я как раз подыскиваю подходящий объект…

Месье Альфонс пожал плечами:

– Эта дама хотела вначале узнать рыночную стоимость. Ей, кажется, нужно еще решить какие-то вопросы, а затем она займется продажей. В случае продажи она поручит это мне. Но вы можете… – он вытащил визитную карточку и протянул ее Кристоферу, – …можете позвонить мне еще раз на следующей неделе, и тогда я буду, возможно, знать больше.

Хейманн взял карточку. Его руки сильно дрожали.

– Вы имеете в виду, что на следующей неделе уже, возможно, все будет решено?

Она уже ведет переговоры с маклером. Она действительно собирается свернуть лагерь.