Вторая мировая война - Энтони Бивор (2013)

Пересекая Атлантический океан, Черчилль обдумывал свое видение на будущее хода войны. Его переполняли идеи, которые он тут же обсуждал с начальниками штабов. Так оттачивались элементы стратегического планирования. Не следует предпринимать никаких попыток высадки на севере Европе, пока германская промышленность – в частности, выпуск самолетов – не сократится до минимума из-за бомбежек немецких заводов соединениями английских тяжелых бомбардировщиков. Англичане хотели, чтобы в этой кампании приняла участие и авиация США. Американцы и англичане должны высадиться в 1942 г. в Северной Африке, чтобы помочь разбить Роммеля и взять под контроль весь район Средиземноморья. Тогда возможны высадки союзного десанта в 1943 г. на Сицилии и в Италии или на северном европейском побережье. Черчилль соглашался, что американцы должны наносить японцам ответные удары с авианосцев.

22 декабря, после нелегкого перехода через штормящие моря Duke of York наконец прибыл в США. Черчилль, тепло встреченный Рузвельтом, расположился в Белом доме, где в ближайшие три недели показал себя крайне утомительным гостем. Но он был в своей стихии, и его обращение к Конгрессу было воспринято с восторгом. Лидеры двух стран вряд ли бы могли быть более несхожими. Рузвельт был, несомненно, великим государственным деятелем. Но при всем своем умении очаровывать напускным дружелюбием, изображая старого знакомого, он был, по существу, довольно холодным, расчетливым и тщеславным человеком.

Черчилль, напротив, был эмоциональным, экспансивным, сентиментальным и переменчивым. Его знаменитая депрессия, «хандра» (black dog, как ее называл сам Черчилль) заставляла подозревать наличие у него некоего психического расстройства. Наибольшее различие между ними заключалось в их отношении к империи. Черчилль гордился своим происхождением от знаменитого герцога Мальборо и оставался закоренелым империалистом. Рузвельт же считал такие взгляды не просто устаревшими, но глубоко ошибочными. Рузвельт внешне отвергал политику с позиции силы, однако никогда не упускал случая навязать малым странам свою волю. Энтони Иден, снова занявший пост министра иностранных дел Великобритании, вскоре сухо заметит по поводу трудностей трехсторонних отношений (с участием СССР): «политика США преувеличенно моральна; по крайней мере в том, что не затрагивает интересы Америки».

Американские начальники штабов заверили британскую делегацию, что по-прежнему придерживаются политики «Германия важнее». На это решение, однако, повлияла проблема с доставкой военных грузов. Из-за огромных расстояний каждое судно за год могло сделать на театр военных действий в Тихом океане только по три рейса в оба конца. Но проблема с перевозками означала также и то, что сосредоточение американских войск в Британии для вторжения через Ла-Манш потребует больше времени, чем предполагалось. Эта проблема начнет решаться только с запуском программы серийного производства транспортных судов типа «Либерти».

США, вступая в войну, должны были стать чем-то большим, чем «великий арсенал демократии». Уже начиналась программа «Победа», первоначально предложенная Жаном Монне, одним из немногих французов, которых американская администрация по-настоящему уважала. Следуя плану увеличения численности сухопутных войск США до восьми миллионов человек и более, наращивая вооружения: самолеты, танки, боеприпасы и корабли, – необходимые для победы над Германией и Японией, американская промышленность переходила полностью на военные рельсы. Бюджет вырос до 150 млрд фунтов стерлингов. Размах военных проектов становился ошеломляющим. Как заметил один из генералов: «Американская армия не решает свои проблемы, она сокрушает их».