Навсегда в моем сердце - Бертрис Смолл (1985)

– Вы любите музыку? – Королеву вдруг заинтересовала эта милая девушка, которой предстояло сменить статус бедной воспитанницы на титул благородной дамы.

– О да, мадам, очень. Мне бы хотелось научиться играть и на клавесине, хотя степени вашего таланта никому не достичь.

Елизавета улыбнулась столь явной лести. А девица-то неглупа, несмотря на свою кукольную красоту, и это может стать весьма полезным для лорда Саутвуда.

– Да, говорят, у меня и правда есть талант, – спокойно согласилась королева.

В этот момент в палатку вошел лорд Дадли с небольшим букетом бледно-розовых диких роз, маргариток и лаванды в руках.

– Это лучшее, что я смог найти, Бесс. Отыскать цветы в потемках не так-то просто. – С этими словами Дадли протянул королеве букет.

Королева приняла цветы, сняла с рукава золотую ленточку и перевязала их ею, затем отдала Эйнджел.

– Возьмите, дитя мое, хотя ваша красота, несомненно, затмевает прелесть этих цветов. Ну и где, черт возьми, капеллан?

– Здесь, мадам, – выступил вперед священнослужитель.

– Желаю, чтобы лорд Саутвуд и его невеста поженились здесь и сейчас, – заявила королева. – Отменяю все запреты.

– Конечно, мадам, – почтительно кивнул капеллан. – Могу я узнать имена жениха и невесты?

– Роберт Джеффри Джеймс Генри Саутвуд, – улыбнулась королева. – Это один из моих многочисленных крестников, как и лорд Дадли. Обряд крещения состоялся так давно, что кто-нибудь другой уже и забыл бы о нем, но я помню.

– Вы удивительная женщина, мадам! – восхищенно воскликнул Робин.

Королева фыркнула и повернулась к невесте:

– Как ваше полное имя, дитя?

– Эйнджел Аврора Елизавета, ваше величество. Говорят, на имени Эйнджел настояла моя бабушка, потому что я напоминала ей ангела; имя Аврора выбрала мать, поскольку я родилась на рассвете, а Елизаветой меня назвали в вашу честь.

– В мою честь?

– Мне так сказали, мадам.

Королева кивнула, явно довольная, и повернулась к капеллану:

– Что ж, святой отец, давайте начнем.

Какое забавное место для бракосочетания, думала Велвет, слушая напевный голос священнослужителя: палатка генерал-лейтенанта посреди поля, где завтра разразится сражение. Ошеломленные слуги поспешно убрали стол, за которым обедали королева и лорд Дадли, и перенесли в дальний угол палатки. Фонари из-под крыши отбрасывали на присутствующих золотистые тени. Капеллан собирался в такой спешке, что не успел сменить повседневное облачение на соответствующее столь торжественному случаю. Невеста в своем единственном приличном платье судорожно сжимала собранный впопыхах букет. Слава богу, Эйнджел отказалась ехать к королеве в дорожном платье, подумала Велвет и в который раз порадовалась, что сообразила одарить подруг отрезами ткани.

Бонни постаралась на славу. Нижняя юбка платья из бирюзового шелка была оторочена узкими золотистыми и бирюзовыми лентами, лиф расшит речным жемчугом и крошечными хрустальными бусинами, а рукава украшены шелковыми бантами. Только Велвет знала, что чулки невесты под платьем аккуратно заштопаны в нескольких местах, а туфельки стоптаны почти до дыр. Прямо перед скромной церемонией Велвет подсказала подруге, что лучше распустить ее роскошные белокурые волосы. И вот теперь золотистые локоны спускались почти до талии, как фата. Да, из Эйнджел получилась потрясающие красивая невеста.

– Объявляю вас мужем и женой, – провозгласил наконец королевский капеллан.

Мгновение Робин Саутвуд смотрел в сияющее лицо Эйнджел, а затем, улыбнувшись, коротко поцеловал новобрачную в губы. Когда невесту по очереди поздравили и поцеловали лорд Дадли, королева и лорд Гордон, щеки ее залил очаровательный румянец. Велвет сердечно обняла подругу и прошептала ей на ухо:

– Я так рада, что теперь мы сестры, дорогая!

Королевские слуги внесли кубки со сладкой мадерой и подносы с хрустящими сахарными вафлями.