Блейз (сборник) - Стивен Кинг (2007)

– Да, Эдгар. – На его лице отражались удивление и недоумение, словно я никак не мог понять очень простой концепции. – Отгородиться от ночи.

Где-то через неделю после визита Кеймена меня навестил Том Райли. Листья уже начали менять цвет, и я помню, что продавцы в «Уол-Марте» развешивали хэллоуиновские постеры, когда я заглянул туда за несколько дней до приезда моего бывшего бухгалтера, чтобы купить альбомы и все необходимое для рисования. Это единственное, что приходит на память.

Насчет самого визита Тома я лучше всего помню одно: его смущение и неловкость. Тома послали с поручением, которое ему не хотелось выполнять.

Я предложил ему «колу», и он согласился. Когда вернулся из кухни, он смотрел на сделанный мной рисунок тушью: три пальмы у кромки воды, крыша хижины на заднем фоне слева.

– Неплохо, – прокомментировал он. – Ты нарисовал?

– Нет, эльфы, – ответил я. – Они приходят ночью. Чинят мне обувь и иногда рисуют картины.

Он рассмеялся и вернул рисунок на письменный стол.

– На Миннесоту, прафта, не похоше. – Он вдруг заговорил со шведским акцентом.

– Я скопировал его из книги, – пояснил я. – Что я могу сделать для тебя, Том? Если речь пойдет о бизнесе…

– Вообще-то заглянуть к тебе меня попросила Пэм. – Он опустил голову. – Я не хотел, но не мог заставить себя сказать «нет».

– Выкладывай, Том. Я тебя не укушу.

– Она наняла адвоката. Настроена на развод.

– Я и не думал, что она откажется от своих планов. – Я говорил правду. Не помнил, как душил ее, зато хорошо запомнил выражение ее глаз, когда она мне об этом сообщила. Запомнил, что назвал ее гребаной сумкой, и если бы в тот самый момент, у лестницы, она упала бы мертвой, посчитал бы, что так ей и надо. Я был бы только рад. Но, если оставить в стороне мои чувства, я прекрасно знал: когда Пэм принимала решение, отказывалась она от него крайне редко.

– Она хочет знать, собираешься ли ты привлечь Боузи.

Вот тут я не мог не улыбнуться. Уильям Боузман-третий возглавлял миннеаполисскую юридическую фирму, услугами которой пользовалась моя компания, и если бы он узнал, что мы с Томом последние двадцать лет зовем его Боузи, его, наверное, хватил бы удар.

– Я даже не думал об этом. А в чем проблема, Том? Что конкретно она хочет?

Он выпил половину «колы», поставил стакан рядом с моим незаконченным рисунком, уставился на свои туфли.

– Она выразила надежду, что удастся обойтись без жесткого противостояния. Она сказала: «Я не хочу быть богатой и не хочу драться за каждый доллар. Я лишь хочу, чтобы он обошелся по справедливости со мной и девочками, как он поступал всегда. Ты ему это передашь?» Вот я и передаю. – Том пожал плечами, продолжая смотреть под ноги.

Я поднялся, подошел к большому окну между гостиной и крыльцом, посмотрел на озеро. Когда повернулся, Том Райли изменился до неузнаваемости. Поначалу я подумал, что у него схватило живот. Потом понял, что он пытается подавить слезы.

– Том, в чем дело? – спросил я.

Он покачал головой, попытался заговорить, но с губ сорвался лишь влажный хрип. Он откашлялся, предпринял вторую попытку.

– Босс, не могу привыкнуть к тому, что у тебя только одна рука. Мне так жаль.

Он произнес эти слова так безыскусно, экспромтом, с такой теплотой… Шли они, конечно же, от сердца. Я думаю, в тот момент мы оба были на грани слез, как пара расчувствовавшихся парней в «Шоу Опры Уинфри». Кого нам не хватало, так это одобрительно кивающего доктора Фила[78].

– Мне тоже жаль, но я как-то справляюсь. Честное слово. И я хочу, чтобы ты ей кое-что передал. Если идею она одобрит, детали мы утрясем. Обойдемся без адвокатов. Решим все сами.

– Ты серьезно, Эдди?