— Пол будет вашим человеком на непосредственном месте событий. Это, так сказать, для начала. Вы ведь именно об этом просили, верно? Все же не принято, чтобы я, министр иностранных дел, напрямую отдавал приказы людям, находящимся, так сказать, на поле боя. Но вы, по вашей же просьбе, сможете обращаться за помощью и советом к собственному официально-неофициальному представителю министерства Полу Андерсону. Если Пол передаст вам какой-либо приказ, знайте: этот приказ спущен с самого верха, он санкционирован очень важными людьми оттуда.

Квинн что, указал пальцем в направлении Даунинг-стрит, когда это произнес? Судя по шороху одежды, именно так оно и было.

— Скажем так, Джеб. Этот милый краснощекий мужчина, сидящий возле вас, напрямую соединяет меня с определенными важными людьми. Понимаете? Пол, так сказать, наш красный телефон.

Уже не в первый раз на памяти Тоби министр без зазрения совести присваивал себе чужие реплики. Интересно, он умолк, потому что ждет и никак не дождется аплодисментов? Или это Джеб косо на него взглянул? Как бы то ни было, наконец терпение министра лопнуло:

— Джеб, ну сколько можно! Вы сами подумайте! Вы получили все гарантии, получили Пола. Вам дали зеленый свет, а у нас, между прочим, уже часики тикают вовсю. Ну зачем тут вообще тянуть резину?

Джеба этот взрыв эмоций совершенно не тронул.

— Понимаете ли, я тут пытался связаться по поводу этого дела с мистером Криспином, — спокойно сказал он. — Но он не захотел меня слушать. Слишком у него много дел. Сказал, что все вопросы я должен решать с Эллиотом — он на этом задании назначен старшим.

— Ну и чем вам Эллиот не угодил? Мне говорили, что человека лучше него найти просто невозможно.

— Да ничем особенным. Просто “Общество этических результатов” для нас компания пока что малознакомая. К тому же мы работаем с их разведывательной базой, а не со своей. Потому и решили прийти к вам, вроде как перестраховаться. Вот только ребятам Криспина на это наплевать. Они же американцы — самомнение выше неба. Наверное, потому их и выбрали для этой работы. Если операция пройдет успешно, они получат серьезные деньги, да и международные суды не смогут до них дотянуться. Но мои-то ребята британцы, как и я сам. Мы солдаты, не наемники. И нам что-то не улыбается черт знает сколько сидеть в гаагской тюрьме по обвинению в соучастии в экстраординарной выдаче[12]. Вдобавок мы были исключены из полковых книг из-за того, что отрицали вину, ссылаясь на незнание последствий. Если операция потерпит неудачу, от нас могут избавиться в любой момент. И тогда из солдат мы превратимся в обычных преступников.

* * *

В этот момент Тоби, который слушал кассету, закрыв глаза, чтобы лучше представлять себе, что происходило в кабинете министра, остановил запись и проиграл последнюю фразу еще раз. Затем вскочил на ноги, схватил блокнот, испещренный закорючками Изабель, перелистнул несколько страниц и написал: экстр. выд., амер., разв. база, правос.

* * *

— Закончили, Джеб? — с безграничным терпением в голосе спросил Квинн. — Или еще вопросы есть?

— Ну, раз уж вы настаиваете, то парочка-то вопросов найдется. Например, что там насчет компенсации в случае наихудшего исхода? И будет ли дежурить на месте “скорая помощь” — вдруг кого из наших ранят? Мы же не можем там валяться и истекать кровищей, верно? Если нас ранят или убьют, позора не оберутся обе стороны. И что тогда будет с нашими женами, детьми и прочими иждивенцами? Мы ведь уже официально не британские военнослужащие — во всяком случае, пока нас не восстановят в правах. Я обещал, что задам вам все эти вопросы, хоть их и можно назвать в какой-то мере чисто теоретическими, — закончил Джеб чересчур уж извиняющимся, на взгляд Тоби, тоном.