Вечный - Эмили Болд (2019)

– Он помогает в доме пастора. Часть старых балок перекрытия нужно обновить, потому что Национальный фонд содействует сохранению старого дома. Церковные метрические книги со всей Шотландии поступают сюда, потому что необходимо изготовить копии, чтобы дать возможным посетителям ознакомиться с ними. Каждый день прибывает новая церковная книга, но строительные работы еще ведутся. – Элисон покачала головой, сетуя на плохую организацию работ. – Рой помогает там, где может. Ты знаешь, пыльные книги, древние церковные записи… Ему хотелось как можно скорее предложить свою помощь. Надеюсь, ты ничего не ела, потому что шоколадные кексы только из духовки.

– Нет, я с самого утра в пути, и мой желудок начал урчать, когда я еще проезжала Питлохри.

– Тогда хватай скорее кекс, Сэм.

Она села, и мы болтали о шотландской погоде, нашей новой квартире и текущем школьном проекте Роя, уплетая печенье. Элисон понравилась салфетка, которую я принесла ей. Она пообещала бережно относиться к ней. Наконец, когда чашки опустели, а последние крошки были съедены, она сложила руки на коленях и выжидающе посмотрела на меня:

– Итак, Сэм, ты не хочешь рассказать мне, что происходит? Я же вижу, что тебя что-то угнетает.

– Сейчас я просто плыву по течению. Прошлый год был по-настоящему жестоким. Может быть, мне поможет, если я поговорю об этом с Роем.

Я надеялась, что Элисон не обидится, что я предпочла довериться ее мужу, но ее улыбка тотчас успокоила меня.

– Ах, Сэм! Если тебе тяжело на душе, не стоит сидеть здесь и составлять мне компанию. Если хочешь, можешь просто пойти к дому пастора и поговорить с Роем. Думаю, он вряд ли скажет тебе «нет» в перерыве, особенно если ты принесешь ему кексы.

Мне стало гораздо легче, и теперь я не могла дождаться, чтобы излить Рою свою душу. Он наверняка укажет мне способ, как снова взять мою жизнь в свои руки. С тарелкой, полной выпечки Элисон, в руке я побежала коротким путем вверх по холму.

Дом священника представлял собой простое здание в конце улицы. Поверх коричневой кирпичной кладки был нанесен слой краски больше, чем нужно, а на оконных арках шелушился белый лак. Две ступеньки перед распахнутой входной дверью были обшарпаны и побиты по краям.

Я неуверенно вошла и прислушалась. Из-за строительных и уборочных работ едва ли можно было что-то узнать.

– Есть здесь кто-нибудь? Рой?

Ничего.

Ну замечательно, и что теперь? Я бросила через плечо взгляд на дорогу. Снаружи было так же тихо и безлюдно, как и здесь. Я нерешительно огляделась. На скрипучих половицах оставались белые следы. Строительная пыль, по-видимому, распространилась по всему дому, и рабочие переносили ее из комнаты в комнату. Даже в падающем через окна свете плясала пыль, превращая лучи в осязаемый дождь из золота.

Непроизвольно я подошла ближе. Свежевыкрашенные стены между окнами уже украшали старинные портреты, хотя несколько картин еще ждали, чтобы занять свое окончательное место. На противоположной стороне во всю стену тянулся книжный шкаф, который был не очень хорошо закрыт пленкой. Как в библиотеке, маленькие таблички с указанием года на полках показывали местоположение отдельных записей. На старом дощатом полу громоздились еще какие-то церковные записи в картонных коробках. Не совсем правильное хранение старинных трудов.

Я поставила тарелку и наугад вытащила одну из тяжелых книг. Слой пыли на кожаном переплете показывал, что пленка вряд ли выполнила свое предназначение.

Церковный реестр 1822–1856. Я осторожно перелистнула несколько первых страниц. Казалось, сам воздух между страницами источал аромат прошлого.

Здесь скрупулезно были продатированы и записаны все роды, свадьбы и похороны. Я удивилась, как часто можно было увидеть имя Макдональд. Дональд Макдональд бесчисленное количество раз рождался, женился или был похоронен. Покачав головой, я задалась вопросом, а где же индивидуальность или понятность.