Ночью облака были рваные. Я был уверен, что буре пришел конец. Действительно, к утру небо над нами и далеко к северу совсем очистилось, только на юге тучи закрывали солнце, и над островом Росса низко повисли темные массы. Все казалось хорошо, но я с беспокойством заметил, что над Блэффом опять начала образовываться завеса. Два часа спустя все небо обложило и пурга разыгралась в полную силу. Во вторник вечером небо было по‑прежнему обложено, но быстрого движения облаков не наблюдалось. Завеса над Блэффом представляет собой широкую и низко нависшую гряду слоистых облаков, с виду не предвещающую сильного ветра. Теперь вечер; ветер падает, но на юге небо все еще хмурится и чувствуется общее беспокойство. Температура воздуха весь день стояла на +10° [‑12 °C].

Лошади, которым вначале было сравнительно хорошо, по обыкновению, пострадали, как только начался снег. Мы сделали все возможное, чтобы укрыть и защитить их, только при густом и быстро крутящемся снеге ничто не помогает. Нам, людям, сносно и не холодно, но каково сидеть тут и знать, что ненастье с каждой минутой подрывает силы животных, от которых так много зависит! Нужно быть подлинно философом, чтобы в подобных условиях сохранять спокойствие духа.

Сегодня утром в разгар пурги подоспела команда с собаками и расположилась в четверти мили от нас. Мирз взял на себя большой риск, догнав нас так скоро, но отрадно было убедиться, что собаки охотно везут грузы и не отказываются бежать даже против такого ветра, какой был эти дни. Из этого можно заключить, что собаки должны быть для нас большим подспорьем.

Палатки и сани сильно занесены. Мы несколько раз раскапывали сугробы, образующиеся за валами, защищающими лошадей. Буду душевно рад, когда выступим опять в путь. А уж как буду рад солнцу!

Лошадям тепло под новыми попонами. Мелкий, носящийся в воздухе снег отчасти проникает под попоны, особенно же под широкие подпруги. Если оставить его, он тает и кожа мокнет. На первый взгляд нелегко понять, почему пурга так удручает бедных животных. Я думаю, что причиной этому, прежде всего, чрезвычайно мелкие частицы снега, которые набиваются между волос, достигают самой кожи, тают и поглощают теплоту животного. Кроме того, лошадей раздражает эта снежная пыль, постоянно действующая на наиболее нежные места — глаза, ноздри и в меньшей степени на уши. Это беспрестанное раздражение изнуряет животных, не дает им заснуть. Для лошадей же всего важнее, чтобы ничто не беспокоило их, когда они стоят на покое.

Среда, 8 ноября. Лагерь 5. Вчера до позднего часа небо оставалось пасмурным и угрожающим. Долго не решались мы подняться в путь. Многие не советовали. Я все же решил, что идти надо, и вскоре после полуночи выступил передовой отряд. К моему удивлению, лошади, когда сдернули с них попоны, оказались свежими и в отличном состоянии. Джию и Чайнамен даже порезвились, пробежались. Когда их отвязали, Чайнамен стал игриво брыкаться. Все три бодро потащили свои грузы. У нас от души отлегло, когда мы убедились, что они нисколько не пострадали от пурги.