Последний пир - Джонатан Гримвуд (2013)

Сухие листья трещат у меня под ногами, когда я бросаюсь к тому месту, где оставил Виржини. Понятия не имею, что стряслось, но голос у нее был жуткий. На поляне стоит Виржини, а прямо перед ней — самый большой волк, какого мне приходилось видеть. Он яростно скалится, из раны на плече бежит кровь. Виржини замерла на месте. Их разделяет не более шести шагов. Она стоит у него на пути.

— Отойди! — говорю я как можно спокойней. — Прочь с дороги.

Вряд ли она меня слышит. Я оборачиваюсь и прямо за спиной обнаруживаю Элизу.

— Мне страшно! — шепчет она.

— Стой тут, дальше ни шагу!

В тот же миг, не глядя, послушалась она или нет, я выхожу на поляну и широко раскидываю руки, чтобы привлечь внимание зверя. Виржини побелела от ужаса, руки у нее дрожат, ноги как будто вросли в землю. Взгляд — карий, испуганный, незабываемый — упирается в меня: в нем столько мольбы, что я теряю голову. У меня нет ни мушкета, ни пистолета, нет даже кинжала. Только кожаная охотничья куртка, которую я взял у Шарлота. Я осторожно стаскиваю ее с плеч. Волк поворачивает голову на мое движение, затем снова глядит на Виржини. Она все еще преграждает ему путь. Зверь свирепо скалится, шерсть на загривке встает дыбом.

— Беги! — кричит Элиза.

— Нет, — приказываю я. — Просто сделай шаг в сторону.

Виржини должна отойти, но вместо этого она пятится — и зверь идет следом. Если она побежит — а я чувствую, что она на грани бегства, — он нагонит ее одним прыжком и убьет.

Я издаю истошный вопль. И Виржини, и волк поворачиваются на звук, причем зверь уже готовится к прыжку. Я кидаюсь к нему, набрасываю ему на голову куртку и крепко обхватываю шею. Мы валимся на землю. Элиза визжит, трещат ветки: на поляну вбегают остальные охотники. Я слышу крик Шарлота, но мое внимание — все мое внимание, без остатка — приковано к зверю, который бьется у меня в руках.

— Отойди, — приказывает кто-то.

Сам герцог подходит ко мне. Шарлот орет, чтобы я отпустил волка, иначе охотники могут в меня попасть. Но я слишком напуган, я боюсь, что волк вырвется и успеет перегрызть мне горло. Я чую вонь его шерсти и собственный страх. Руки невольно все сильнее стискивают шею зверя — и тут раздается громкий хруст. Его слышат все: это ломается волчья шея. Зверь обмякает, и кто-то уже оттаскивает меня от трупа.

Герцог хлопает меня по плечу. Шарлот обнимает. Элиза сквозь слезы рассказывает, что волк хотел убить ее сестру. Какой-то здоровяк в зеленом, с окладистой бородой, в которой могла бы поселиться сова, изо всех сил пытается ее успокоить. На мгновение наступает тишина, и я вижу, что Виржини стоит прямо передо мной. Мы переглядываемся, а в следующий миг она легонько стукается лбом о мой лоб.

— Спасибо, — шепчет она.

Покровитель

Маргарита пришла в мою комнату, сердечно отблагодарила, попросила называть ее Марго и извинилась за свое поведение. У Шарлота и раньше были близкие друзья, обычно местные мальчишки, но я — совсем другое дело, ее семья и особенно ее сестра передо мной в неоплатном долгу. Я отважен и храбр не по годам.

Мне хотелось сказать, что очень даже по годам — нам с Шарлотом уже шестнадцать, мы почти взрослые. Но я понял, что для нее Шарлот всегда будет ребенком. Поэтому я сказал только, что волк был ранен и умирал, а я сделал лишь то, что на моем месте сделал бы и Шарлот, и любой из моих друзей. Тогда Марго улыбнулась, быстро поцеловала меня в щеку и положила на стол томик стихов на латыни.

В книге она написала свое имя, мое и дату.