Мальдивская загадка - Тур Хейердал (1986)

Вдруг я услышал громкий возглас Юхансена. Из песка показался цоколь круглой колонны с пазами. Его расчистили, и Лутфи, исходя из прежнего опыта, предположил, что опирающаяся на цоколь колонна состояла из соединенных при помощи шипа секций. Дальше нам встретились еще четыре секции. Затем мы извлекли из песка кусок красивой плиты с декором в виде выстроенных в ряд символов лотоса, но тут рабочие побросали свои лопаты, да и археологи вдруг утратили интерес к раскопкам. По другую сторону ограды появилась длинная вереница женщин в ярких платьях зеленого, красного и других цветов. Некоторые из них были удивительно хороши собой, и у многих платье на груди и на запястьях украшала радужная отделка в древнеегипетском стиле. Женщины принесли стаканы и кувшины с подслащенной розовой водой, чтобы мы и наши помощники могли утолить жажду. Хотя вождь продолжал сидеть с угрюмым видом и от воды отказался, лицо его просветлело, когда он увидел, как мы охотно оторвались от дела, радуясь бодрящему визиту. Это он организовал такое мероприятие, чтобы как-то загладить свой проступок.

Островитянки держались приветливо, без развязности, но и без лишней робости, и вышло нечто вроде веселого безалкогольного пикника на мусорной куче. Бросалось в глаза различие между здешними женщинами и их замкнутыми, чурающимися посторонних мусульманскими сестрами во многих других странах. На Ваду, как и всюду на островах Мальдивского архипелага, явно сохранились обычаи доарабского общества, в котором женщины обладали теми же привилегиями, что мужчины; больше того, в дошедших до нас записках заморских гостей говорится, что "островами каури" обычно правила женщина. Вот ведь и на Гааф-Гане некогда королевой была представительница легендарного рода Ханзи.

После столь приятной интермедии мы возобновили работу с удвоенным энтузиазмом. Однако ресурсы мучимого раскаянием вождя не были исчерпаны. Экваториальное солнце нещадно припекало, и, как только розовая вода улетучилась через нашу кожу, явилась новая процессия островитянок с освежающим напитком.

Несмотря на перерывы, а может быть, благодаря им, работа шла полным ходом, с песнями и шутками. Из песка извлекались камни, почему-то не привлекшие внимание тех, кто копался здесь раньше нас. Добычу складывали в тени под ближайшими деревьями, где мы очищали ее щетками и спокойно изучали, не опасаясь комариных полчищ, которые так докучали нам в джунглях Гааф - Гана.

Шёльсволд расчистил осколок тесаного камня с вырезанным на нем странным символом, похожим на грушевидный молоток с рукояткой. Тем временем я изучал камень с изображением ступни, словно кто-то наступил сандалией на раскаленную лаву. Следом раздался торжествующий возглас Бьёрна Бюэ. Ему встретилась длинная плита, покрытая штукатуркой, вроде виденных нами на Гааф - Гане, и, очищая ее, он обнаружил то, на что я втайне надеялся: солнечные символы. Здесь на Ваду мы, как и на Гааф - Гане, находились на берегу Экваториального прохода. И вот вновь солярные знаки, которые не встречались нам на других островах, исключая тот же Гааф - Ган.

Осторожно освободив камень от толстой известковой корки, мы убедились, что вся его поверхность покрыта живописным рельефным узором из разделенных вертикальными рамками либо трех маленьких, либо двух больших солнечных символов разного вида, расположенных друг над другом.

Отобрав изрядное количество прекрасных солярных камней, замазанных штукатуркой, мы с опозданием рассмотрели на некоторых из них отчетливые следы красной краски. Очевидно, украшенные символами строительные блоки из белого известняка первоначально были покрашены в красный цвет.