Мальдивская загадка - Тур Хейердал (1986)

Похоже, доска с арабскими письменами не привлекала особого внимания иноземных гостей, пока на ней не остановил свой взгляд знаменитый арабский путешественник Ибн Баттута, прибывший на Мальдивы в 1343 году. К тому времени местное население уже два столетия исповедовало ислам. Ибн Баттута -один из великих арабских путешественников той поры; тем не менее маршруты его странствий известны нам только из собственных записок Ибн Баттуты. На Мальдивы он прибыл из своего родного города Танжера, расположенного на атлантическом побережье Африки, у входа в Гибралтарский пролив. Задолго до Васко да Гамы он совершил длительные плавания в Индийском океане, побывал и в Камбейском заливе на северо-западе Индии. Примечательно, что именно из этого центра мореходства древней Индской цивилизации Ибн Баттута, огибая южную оконечность Индии, пришел на Мальдивы. Прежде чем следовать дальше, в Китай, он надолго задержался на этом архипелаге, о котором знал уже до отплытия из Индии:

"Я решил плыть в Дхибат Алмахал [арабское название Мальдивских островов], о которых много слышал... Эти острова - одно из чудес света" (Gray (1888, p. 434-436).).

В мечети Пятницы в Мале он скопировал вырезанные на доске арабские письмена, истолковав по-своему имя исторического деятеля, принесшего на острова ислам: Абу алъ-Баракат Юсуф, с географической приставкой аль-Барбари, означающей "из страны Бербер".

Тем самым мавританский гость, мусульманин из Танжера, опознал в мальдивском культурном герое своего соотечественника; несомненно, это прибавило ему популярности и престижа среди островитян. Современные историки последовательно цитируют толкование Ибн Баттуты, из коего следует, что учение ислама было принесено на Мальдивы уроженцем атлантических или средиземноморских берегов Северной Африки, который через Египет и Красное море дошел до Индийского океана. К моему удивлению, Лутфи заявил, что Ибн Баттута ошибся. У достославного мореплавателя, утвердившего на Мальдивах ислам, был куда более точный адрес, чем "страна Бербер": это определение подходило ко всей Северной Африке. И плыл он не через Красное море, а через Персидский залив с другой стороны Аравийского полуострова, где в 1977 году плыли и мы на камышовом "Тигрисе".

Лутфи изучал в Египте арабский язык. Чтобы лучше разобрать старинные письмена, он снимал со стены доску и даже сравнил текст на ней с посвященным тому же событию другим древним текстом, запечатленным прямо на стене мечети. Там имя культурного героя отчетливо читалось как Абу аль-Рикаб Юсуф, с приставкой аль-Табри-зи, означающей "из Тебриза". Тебриз, напомнил мне Лутфи, был важным арабским торговым центром в Персии, на главном караванном пути из стран Восточной Азии к Багдаду и к портам на реке Тигр.

Когда мы с островов у Экваториального прохода вернулись в Мале, Лутфи показал нам в музее древнюю доску, перенесенную туда из мечети.

- Вот, смотрите,- сказал Лутфи, обращая наше внимание на следы рельефных кружочков, которые то ли сами отпали, то ли были удалены.- Недостающие знаки все меняют!

Начертив на листке бумаги два почти одинаковых сочетания арабских письмен, одно- с полным набором точек, другое без нескольких знаков, он передал листок стояшему рядом мальдивцу, знающему арабский язык, и тот прочитал вслух первый вариант: "Из Тебриза",-затем второй: "Из страны Бербер". В самом деле, отсутствие точек совершенно меняло толкование. Я сохранил запись Лутфи:

1. Табризи. 2. Барбари