Мальдивская загадка - Тур Хейердал (1986)

Старая домусульманская кладка исчезла навсегда. На земле рядом с мечетью лежала груда мелких обломков известняка - все, что осталось от части древней стены. По другую сторону мечети зияла глубокая яма, где современные каменщики брали песок для цемента. На дне ямы просматривалась верхняя грань еще какого-то сооружения.

Старики поведали нам, что сюда таскали песок с пляжа, когда понадобилось засыпать языческий бассейн перед мечетью. Заложив на этом месте шурф, мы вышли на верхние ступени каменной лестницы. Позвали еще рабочих с лопатами. Лестница начиналась плитой серповидной формы, к которой примыкали тщательно пригнанные друг к другу тесаные камни, составляющие верхний край большой круглой конструкции. Продолжая углубляться в заполняющий чашу рыхлый песок, мы обнаружили сваленные туда же куски известняка, часть мусульманской могильной плиты и фаллоидный камень. От поверхности семь широких ступеней спускались между вертикальными ступенями к расходившейся по широкой дуге в обе стороны скамье шириной 50 сантиметров.

Чуть пониже скамьи нам встретилась вода. Пресная вода. Ее уровень опускался вместе с отливом, пока мы расчищали кладку чаши, включая половину верхнего края. Внутренний диаметр правильной окружности равнялся 7,20 метра. На стыке круглых стен чаши и прямой кладки по сторонам лестницы плиты были стесаны так, чтобы противостоять давлению воды.

Этот ритуальный бассейн был построен с таким же техническим и эстетическим совершенством, как прямоугольный бассейн на Фуа-Мулаку, однако здесь все стены и ступени были покрыты слоем известки. И сделали это явно на какой-то поздней стадии, ибо камни были гладко обтесаны и отшлифованы. Компас показал, что лестница выложена в южной части чаши и берет начало у засыпанной впоследствии дорожки, которая спускалась на восток к лагуне от разрушенного храма, его фундамент был использован строителями мечети.

Тем временем шурф, заложенный Миккельсеном и Юхансеном, вывел их на упоминаемую в преданиях ограду храмового комплекса, о чем они дали мне знать радостными возгласами. В самом деле, древняя стена, строго ориентированная по странам света.

Мы от души посмеялись, когда один из рабочих крикнул, что подцепил лопатой "современного краба". Это был пальмовый вор, личинка которого, подобно раку - отшельнику, прячет свое мягкое брюшко в пустую раковину. Да только данный экземпляр вместо раковины использовал крышку от пластмассовой фляги!

Затем появились кусочки древесного угля. И черепки толстенной керамики. Рабочие называли ее " - румба моши"; в сосудах такого типа они держали дома пресную воду. Но еще глубже Миккельсену попался зеленоватый черепок другого вида. "Таши моши",- сказали рабочие. "Китайская керамика",- перевел Лутфи, подтвердив нашу догадку.

- Барабаро,- заключил Юхансен и сунул этот черепок в полиэтиленовый мешочек.

"Барабаро" на языке дивехи означает "хорошо, прекрасно". Это было первое выученное нами мальдивское слово, притом весьма полезное и как еще один фрагмент занимавшей наши умы мозаики. Ибо мы с удивлением выяснили, что то же слово, с тем же значением присутствует в древнем индоарийском языке урду в области долины Инда.

Продолжая копать шурф, археологи нашли еще черепки китайского типа. Покрытые особой, трещиноватой зеленой глазурью, они действительно напоминали древнюю восточную керамику. Вплоть до самого основания стены встречались эти и другие черепки, осколки раковин и древесный уголь.

На глубине 90 сантиметров Миккельсен извлек из грунта необычную, просверленную вдоль, продолговатую красно-черную мозаичную бусину. Совершенно уникальное, изящное изделие. Наши мальдивские друзья никогда не видели ничего подобного. Зато видели мы. В каком-то музее. В каком именно?..