Мальдивская загадка - Тур Хейердал (1986)

Спустя несколько минут я тоже вышел из дома - посмотреть, куда они пошли. До берега было всего метров двести, но штормы нагромоздили высокий барьер из песка и коралловых обломков, так что от дома не было видно моря. С гребня барьера мне открылся вид на весь западный берег. Рядом два островитянина конопатили перевернутую килем вверх лодчонку. Наши приятели уже отплыли довольно далеко и весело махали мне руками. Они качались на волнах за пределами подводного рифа, и глядя на них, я не знал, как реагировать то ли сердиться на беспечных пловцов, то ли восхищаться их отвагой и искусством. Но затем верх взяло недоумение: почему-то они продолжали усиленно махать руками и после того, как я ответил им тем же.

Внезапно до меня дошло, что они машут не просто так, от избытка чувств, а зовут на помощь.

Было слишком очевидно, что мне не под силу заплыть за риф и отбуксировать человека к берегу через буруны. Меня расколошматит о скрытую под водой острую коралловую стену - и то же грозит нашим приятелям, если они приблизятся к рифу. Им оставалось лишь держаться на воде за пределами бурунов.

Я подбежал к островитянам, которые спокойно продолжали конопатить свою лодку, ведь никакие крики с моря не могли пробиться сквозь несмолкающий рокот прибоя. Схватив одного из них за руку, я развернул его лицом к рифу и показал на пловцов, которые продолжали отчаянно махать руками, борясь с океанским накатом. Островитянин посмотрел, вырвался из моей хватки и нагнулся, чтобы продолжать свое дело. Не зная языка, я не мог с ним объясниться, а потому снова взял его за руку и жестами дал понять, что эти люди рискуют утонуть, мы должны спустить лодку на воду и спасти их.

Явно рассердившись, островитянин что-то рявкнул и, сверкая глазами, опять принялся за работу. Его товарищ тоже прилежно трудился. В эту минуту подоспел наш мальдивский переводчик Абдул. Мгновенно оценив опасность, которой подверглись пловцы, он что-то крикнул лодочникам. Они отвечали ему, не поднимая головы.

- Они говорят, что у них нет весел, - перевел Абдул.

- Ну и что! яростно воскликнул я. - Скажи им, что на этой лодчонке мы можем грести руками!

К этому времени нас уже обступила кучка любопытствующих фуамулакцев. Мне казалось, что местные жители должны быть отменными пловцами. Однако отчаянные усилия наших незадачливых приятелей противостоять накату за рифом явно оставили их равнодушными. Абдул перевел мне только что услышанную новость: в прошлом месяце три островитянки утонули потому, что им достало глупости купаться в этом самом месте. Тем временем в открытом море показалась лодка с двумя рыболовами. Я облегченно вздохнул: они гребли очень медленно, но как будто курсом на двух пловцов, которые, увидев лодку, еще сильнее замахали руками. Мы тоже, бегая взад-вперед по берегу, махали руками, рубашками, пальмовыми листьями и кричали во все горло, хоть и понимали, что из-за прибоя услышать нас за рифом невозможно. Рыболовы явно заметили злополучных пловцов и направили лодку к ним. Но наша радость была преждевременной. В нескольких метрах от наших друзей лодка остановилась, и мы, не веря своим глазам, увидели, как вновь заработали весла и она стала медленно удаляться. Просвет между ней и пловцами увеличивался на глазах, и вот она уже ушла так далеко в море, что мы перестали рассчитывать на нее.

Между тем Абдулу сообщили, что кто-то побежал в селение за веслами. Внезапно я заметил в толпе бородача в очках - это был Найл. Весь любопытство, он подошел ко мне и справился, по какому случаю такой переполох. Я показал рукой и назвал имена его товарищей; в ту же секунду он ринулся к воде и нырнул под волну прежде, чем кто-либо мог его остановить. Вынырнул он уже без очков, ничего кругом не видя. Тут же новая волна опрокинула его и, отступая, потащила к рифу.