Мальдивская загадка - Тур Хейердал (1986)

Однако, осматривая единственную на судне деревянную спасательную шлюпку, я обнаружил в днище дыру, в которую свободно могла бы пройти моя голова. Шлюпка явно повстречалась с каким-то рифом. Я сказал, что без плавсредств для высадки на берег отказываюсь выходить в море. Мне ответили, что сейчас уже поздно и вообще - для беспокойства нет причин, ведь на борту есть радиостанция, так что мы сможем связаться с вождями интересующих нас атоллов, и за нами вышлют дхони. Но я настаивал на своем. Нельзя, чтобы возможность высадки всякий раз зависела от присутствия на острове вождя, тем более что большинство островов архипелага необитаемы. К тому же в мире трудно найти более опасные для навигации воды, ведь Мальдивы - это сплошной лабиринт приливо-отливных течений, подводных рифов и песчаных баров. Но решающим аргументом стало основанное на моем морском опыте предупреждение, что выходить в океан с двадцатью двумя человеками на борту без единого спасательного плота - грубейшее нарушение международного законодательства.

Всю ночь в Мале звонили телефоны и колесили посыльные, и, когда взошло солнце, к высокой корме "Золотого луча" подвели снабженный прочным буксирным тросом, идеально подходивший для наших целей большой металлический плоскодонный катер.

Горы закупленных накануне предметов, доставленных в наши гостиничные номера, несколько осложнили нам утренний подъем. Между кроватями громоздились ящики, мешки, корзины, лежали лопаты, канистры, кастрюли, ножи, веревки, керосиновые лампы, крупногабаритный инструмент, который археологи не стали везти из Норвегии, полевое снаряжение, продукты, лекарства. По мере того как члены экспедиции и наши мальдивские помощники выносили имущество на ожидавшие на улице ручные тележки, я отмечал красной галочкой артикулы, уже зачеркнутые синим в моих блокнотах. Все необходимое было налицо. И мы в отличном настроении помогли владельцам тележек катить тяжелый груз через город до гавани.

На го, чтобы затем переправить наше имущество на борт "Золотого луча", ушло немало времени, и было уже не семь часов, а 8.30. когда наконец загремели якорные цепи и Мухамед Лутфи беспокойно посмотрел на свои часы.

- Мы опаздываем на полтора часа,- сказал он. - До захода солнца не успеем пройти столько, сколько было намечено. А капитан хотел бы засветло бросить якорь в какой-нибудь лагуне. Слишком опасно плавать среди здешних рифов в темноте. Капитаном "Золотого луча" был немолодой уже, жилистый коротыш по имени Мухамед Манику, который, однако, просил звать его Накаром: дескать, слишком много на Мальдивах Мухамедов и Манику. Он был скуп на слова, а его запас английских оборотов и вовсе равнялся нулю. Но тут неожиданно выяснилось, что наш сопровождающий Лутфи ко всему еще и опытный моряк. У него был диплом на право судовождения, а поскольку в обязанности Лутфи входило инспектирование всех мальдивских школ, он - в чем мы со временем убедились как никто иной знал свой родной архипелаг. И так как на судне Лутфи представлял правительство, капитан Пакар во всем, что касалось маршрута, подчинялся ему.

Кроме Мухамеда Лутфи, на борт "Золотого луча" с нами поднялся мужчина эфиопского типа, с аккуратной черной бородкой, в очках. Его звали Кела Али Ибрахим Манику; ответственный сотрудник планового управления мальдивской администрации, владеющий английским языком, он был назначен нам в помощь для переговоров с местными вождями.

Только теперь, когда судно тронулось с места, могли мы расслабиться и сказать себе, что наша экспедиция наконец-то началась. И только теперь, когда стали уходить назад шеренги мачт дхони за молом и дома в порту Мале, у меня появилась возможность толком поговорить с нашими двумя археологами. Стоя у фальшборта, мы любовались растянувшейся по фронту флотилией зеленых островков, которые были прочно пришвартованы к кольцевому рифу Мале, тогда как наше судно скользило к выходу из тихой лагуны.