Беззаботные годы - Элизабет Джейн Говард (1990)

Они еще немного поспорили об этом, и Луиза выиграла, заявив, что природа подражает искусству – это не она так считает, а тот, кто на самом деле кое-что смыслит в таких вещах. Солнце село, плодовый сад из золотисто-зеленого стал туманным и серым с лиловыми тенями, и в нем уже не было жарко. Девочки задумались о молоке с печеньем и о мамах, пришедших пожелать им доброй ночи.

* * *

– Может, вы с Рупертом выкупаетесь первыми? Я совсем не прочь подождать – мне все равно еще надо выяснить, как устроилась на новом месте няня. Ты идешь, дорогой?

Эдвард, который сворачивал сетку, догнал ее. Зоуи посмотрела, как они поднимаются по ступенькам на террасу. Эдвард обнимал Вилли за плечи и говорил ей что-то, отчего она смеялась. Выиграли они довольно легко, и выиграли бы все три сета, если бы Эдвард, который играл лучше их всех, не сделал двойную ошибку и не потерял подачу. Пришлось признать, что и Вилли играет неплохо – без показного блеска, но ровно, с надежным бекхендом; она не пропустила почти ни единого мяча. Зоуи, которая терпеть не могла проигрывать, считала, что всему виной недостаточно серьезное отношение Руперта к игре; с лета он бил хорошо, но порой у сетки просто оставлял ей мячи, которые, по ее убеждению, обязан был брать сам, и конечно, она их тоже часто пропускала. Хорошо еще, им не пришлось играть против Сибил: она подавала снизу, только смеялась, пропуская мячи, и просила противников не бить слишком резко и сильно. Играть с ней было особенно плохо тем, что все притворялись, будто она играет не хуже остальных. И все были так милы друг с другом. И с самой Зоуи тоже, но она-то знала: дело просто в том, что она замужем за Рупертом и считается частью семьи. А на самом деле ее недолюбливают.

– Пойду мыться, – крикнула она Руперту, который собирал теннисные мячи. – Оставлю для тебя воду, – и она легко взбежала по ступеням, не дожидаясь ответа.

Хорошо еще, вода была горячая. А она-то уже прикидывала, под каким бы благовидным предлогом отпроситься в ванну первой, но тут вмешалась Вилли и просто предоставила ей такую возможность. Только ванная комната отвратительна: промозгло-холодная и такая уродливая с ее обшитыми сосновой доской стенами и подоконниками в дохлых синих мухах. Зоуи налила такую горячую воду, чтобы едва было можно терпеть, и долго отмокала в ней. Ох уж эти семейные каникулы! Казалось бы, если Казалеты-старшие так жаждут общения с внуками, что готовы присматривать за Клариссой и Невиллом, они с Рупертом могли бы уехать и отдохнуть как следует где-нибудь в другом месте, только вдвоем. Но каждый год, кроме самого первого, когда они только поженились и Руперт возил ее в Кассис, им приходилось приезжать сюда на бесконечные недели, и все это время Руперт безраздельно принадлежал ей только в постели. А все остальное время они чем-нибудь занимались с детьми, и все беспокоились о том, чтобы дети хорошо проводили время, которое они в любом случае проводили хорошо, ведь им было с кем играть. Ко всей этой клановости Зоуи не привыкла; в ее представлении проводить каникулы следовало совсем не так.