Хроники Империи Ужаса. Нашествие Тьмы - Глен Кук (2006)

Он взял себе другое имя, и с тех пор лицо Элдреда-Бродяги стало хорошо известно на дорогах, связывавших западные города-государства. Он снискал славу как человек, гонящийся за мечтой, хотя мало кто знал, в чем состоит ее суть, и еще меньше – о самом Бродяге. Познав тяготы, в которых жили бедные люди, он решил, что нашел достойное приложение своим силам, ибо его чары могли облегчить их страдания. В Хеллин-Даймиеле он привел к власти бедняка, чтобы тот помог собратьям, но человек этот оказался еще более жестоким и продажным, чем любой наследственный монарх. В Либианнине человек, которому он дал намного меньше, пробовал пытками добиться от него больших даров. В конце концов Элдреда стали презирать в той же степени, в какой прежде боялись Вартлоккура, и он даже на какое-то время получил прозвище Старый Пройдоха, позаимствованное у куда менее бесцеремонного Звездного Всадника.

Полный черных мыслей, он бежал на восток, в степи, простиравшиеся за горами М’Ханд. С каждым днем мысли его становились все мрачнее. Есть ли у него хоть какой-то повод жить? Раз за разом он повторял сам себе старые доводы… И однажды ночью в мрачном овраге возле маленького ручья, когда степной ветер стонал среди тощих деревьев над головой, он достал из седельных сумок магические инструменты, нарисовал пентаграммы, возжег благовония, произнес заклинания и вызвал могущественное пророчество. Вой ветра заглушили голоса демонов, которые появлялись и исчезали, похожие на туманные силуэты. Перед самым рассветом ему удалось увидеть размытую картину, маячившую дальше по течению реки времени.

Где-то его ждали две женщины – если только ему удастся дожить. Ожидание могло длиться веками, магическая же картина была туманной и неясной. Одну женщину ему предстояло использовать, другую – полюбить. Любовь ждала его во времена великих перемен, когда сверхъестественные силы будут злорадно совать отравленные пальцы в человеческие дела. Более точного ответа магия дать не могла. Силам, которые Вартлоккур считал судьбами и норнами, предстояло вступить друг с другом в спор.

И он решил жить дальше, чтобы найти предназначенную ему любовь, чувствуя, что его направляет сама судьба.

Откуда-то – возможно, от магов-тервола или Принцев-Чудотворцев из Империи Ужаса – он набрался непреклонной уверенности, что судьбы правят его предназначением. Однако суть пророчества всерьез его беспокоила. Оплакивая Ильказар, он поклялся никогда больше не использовать Силу для разрушения. Однако пророчество говорило, что во время грядущей эры хаоса случится иначе, и это повергло его в печаль. Вартлоккур смотрел в огонь костра, погруженный в размышления. За время пребывания в Шинсане он научился всем возможным чарам, окружая себя заклятиями. Какой ценой? Он не помнил. Его беспокоило и слегка пугало подобное выборочное беспамятство. Он получил дар вечной молодости, хотя не стал бессмертным. Однажды, когда этого пожелает судьба, он умрет, но никогда не постареет. Он мог обратить вспять процесс старения по собственному желанию, вплоть до того возраста, в котором на него наложили заклятие.

И он позволил себе постареть. Стариков уважали и лучше к ним относились. Одинокий, как никто другой в мире, он радовался даже самым простым и незначительным проявлениям доброты, которые случались в его жизни.

Он убедился, что пословицы: «Человек – не остров» и «Не хлебом единым жив человек» – полностью верны, сколь бы ни были неприятны.

Одинокий. Такой одинокий. Неужели ему не удастся найти хотя бы одного друга?