– Вы смелая, – искренне отозвался Кристоф. – Непросто поселиться там, где вы никого не знаете.

– Именно так вы, наверное, и сделали, когда приехали из Бордо!

– Мне было двадцать шесть лет, когда я поселился в долине Напа. В этом возрасте все дается легко. Я приехал сюда в двадцать пять, чтобы кое-чему научиться, и решил основать тут винодельню.

– Вы тоже поступили храбро.

«Да, пожалуй», – мысленно согласился Кристоф. Но тогда ему так не казалось, ведь Джой поддерживала его во всем.

– Я тоже потерял жену пять месяцев назад, – признался он и тотчас пожалел о своих словах. Упоминание о покойном муже француженки заставило его раскрыться.

– С этим тяжело свыкнуться, верно? – мягко произнесла она. – Я и сейчас ощущаю себя потерянной. – Женщина опустила голову, а потом взглянула на него. В это мгновение она вдруг показалась ему необычайно ранимой, несмотря на свой модный, элегантный вид. Кристоф понимал, что она чувствует. – Муж был намного старше меня, последние несколько лет тяжело болел, однако его смерть стала для меня страшным потрясением.

Кристоф кивнул, думая о Джой. Какое-то время они молчали, затем к ним приблизился Сэм.

– Добрый вечер, графиня! – насмешливо, почти с издевкой приветствовал он собеседницу Кристофа, потом заговорил с ним, не обращая на нее внимания.

– Так вы знакомы? – уточнил Кристоф, и Сэм кивнул.

– Нам доводилось встречаться, – небрежно обронила та, кого он назвал графиней, и отошла, бросив на Сэма кокетливый взгляд.

Через несколько минут присутствующих пригласили занять столы, и Кристоф обнаружил, что его посадили между его недавней собеседницей и пожилой дамой. Последняя даже не повернулась к нему, увлеченная беседой со своим соседом.

– Вы переехали вместе с детьми? – обратился Кристоф к графине, когда все заняли свои места.

– У меня в Париже двое сыновей, я жду их в гости летом. Во Франции у них своя жизнь. Один из них банкир, другой учится в университете. Они не хотят переезжать в Америку. У мужа были дети моего возраста, но мы с ними не особенно близки, – с сожалением произнесла она, и Кристоф не стал ее расспрашивать.

Он чувствовал, что эта тема для нее болезненна. При столь значительной разнице в возрасте между ней и покойным мужем его дети, вероятно, ревновали отца к мачехе. Эта привлекательная женщина выглядела лет на сорок пять или даже моложе, хотя в действительности была ровесницей Кристофа.

– А у вас есть дети? – спросила она.

Похоже, ей хотелось знать о нем все. Легкая в общении, дама держалась естественно и дружелюбно.

– Дочь. В прошлом году она окончила университет и работает на винодельне вместе со мной. Как и ее покойная мать. У нас семейное предприятие.

– Чудесно, что ваша дочь рядом с вами.

Кристоф кивнул и вдруг заметил на ее карточке надпись «Графиня де Пантен». Значит, она носила титул. В Штатах это поражало воображение людей, но Кристоф, выросший в окружении многих аристократов, не придавал особого значения титулам. Скорее его поражали открытость, сердечная теплота и ум графини.

Они поговорили о последней поездке Кристофа в Италию: графиня расспросила его о винодельне и рассказала, что в юности работала моделью, представляла «Диор», а с мужем познакомилась, когда тот с любовницей отправился за покупками. Тогда он и влюбился в нее. Кристоф вместе с графиней посмеялся над этой истинно французской историей. Затем она вежливо повернулась к мужчине, сидевшему по другую сторону, и заговорила с ним. Кристоф немного помолчал, а потом его мысли, как бывало всегда, вернулись к Джой, к мучительной пустоте, оттого что ее не было рядом. Они с графиней обменялись несколькими фразами за кофе, и та сказала, что скоро начнет устраивать у себя небольшие званые вечера, чтобы ближе познакомиться с жителями долины и завести друзей. Идея показалась Кристофу замечательной, хотя сам он не смог бы заставить себя позвать гостей: не хотел веселиться один, без Джой.