Стокгольм delete - Йенс Лапидус (2015)

– А ко мне придет адвокат.

– А кто у тебя?

– Эмили Янссон.

– Никогда не слышал. Хорошая тетка?

Никола не знал, что ответить.

– Надеюсь. Молодая.

Керим прошел до конца площадки, потом вернулся.

– У меня разные были. А сейчас Пер Сёдер. Классный.

– Просьбы выполняет? Передать что-то друзьям на воле…

– Ну нет, брат. И я его за это уважаю, потому что знаю – он из лучших. Раскалывает свидетелей, как яйца о сковородку.

– А когда ты с ним познакомился?

– Ну… в этой истории «Спокойный город». Слышал?

– Нет.

– Тут, значит, вот что… – Керим, очевидно, все время ходил по своему пятачку, голос его то ослабевал, то вновь усиливался. – Я схватил несколько лет за ограбление. А вышел – и опять взялся за свое. Но эти, в коммуне и социалке, становились все хитрее. Вдруг меня ни с того ни с сего назначили лидером группы в их проекте. Как же ты не слышал? «Спокойный город». Это было что-то! Нам бесплатно выдали куртки с лого, комнату отдыха, когда не патрулировали на улицах… Мало того, еще и зарплату платили. За работу с молодежью.

– С ума сойти.

– Сами во всем виноваты. Слушай дальше. Мой папаша когда-то бежал из Турции, получил работу в каком-то сраном университете в Германии. Он у меня образованный – дальше некуда. А здесь… безработный. Нет, никто. С его образованием! Искал-искал работу – по нулям. Убирается в метро. Сидит и смотрит турецкое тэвэ целыми днями, жрет бёрек и курит красный «Мальборо». Как и родители у других братков. Ясное дело, ребята хотели поработать со мной. Выбор простой.

Что-то зажужжало. Все сильнее и сильнее. Звук шел сверху. Это было уже не жужжание – низкочастотный, выматывающий душу рев. Никола подавил желание прижаться к полу и поднял голову. Вертолет.

Что за х… верто-мать-его-лет!

Он завис прямо над ними.

Керим крикнул что-то, но Никола не расслышал из-за грохота.

Никола подбежал к решетке и начал искать дырочку побольше – хоть разглядеть своего нового приятеля. Первый раз он видел его более или менее ясно: здоровенный, как дом, весь в татуировках. Даже под глазом вытатуирована зеленая слеза.

Что-то там происходило.

Вертолет над ними слегка покачивался, но не двигался с места. Оттуда что-то упало. Блеснул на солнце стальной тросик с какой-то хреновиной на конце.

Керим непрерывно двигался. Наконец, тросик с грузом миновал арматуру на потолке и опустился к Кериму в руки.

Сабельная электропила. Ножовка по металлу.

Керим тут же начал пилить решетку между площадками. Дело шло быстро. Он пропиливал небольшую дырку, ставил на нее ногу и пропиливал следующую, повыше. Получалась лестница, по которой он постепенно поднялся на крышу.

Еще через минуту – он уже пилил прутья в потолке. Два куска арматуры с тупым звоном упали на пол.

Ветер от вращающихся лопастей. Шторм.

И сквозь шторм голос Керима. Стоит на переплетении железных прутьев над Николиной клеткой.

– Присоединишься, брат? Я пропилю дыру – не успеешь чихнуть!

Лицо матери, когда она узнает.

Тедди – что скажет Тедди?

Продолжительный, безнадежный вздох Бояна.

Ржанье Хамона – большой палец поднят вверх.

Ребята в Спиллерсбуде лопнут от зависти, когда узнают.

Наезд камеры: одобрительная ухмылка Исака.

Вертолет покачивается над головой.

Керим:

– Ну что, пилить или не пилить?

– Нет, приятель, не могу. Sorry.

Грустная полуулыбка, влажные глаза, безжизненный голос.

Через два дня после побега Керима ему разрешили свидание с матерью. Первый раз. Решили, наверное, поощрить Николу за мужественный шаг: не позволил склонить себя к побегу, хотя возможность была.

Самое забавное: ничего противозаконного в побеге нет. Нет статьи в кодексе, запрещающей зацепиться за стальной тросик и позволить поднять себя в воздух.

Газеты словно взорвались. От новостных передач летели искры.