Стокгольм delete - Йенс Лапидус (2015)

Судья: женщина средних лет с таким выражением лица, будто у нее болит горло. Сколько Никола ни смотрел, ни разу не заметил даже подобия улыбки. Прямо как та сволочная тетка в «Женщине в черном 2». Члены суда: родились, наверное, в девятнадцатом веке. Никола даже загадал: кто начнет храпеть первым. Единственный человек, который, как показалось Николе, не осудил его еще до того, как он появился в зале, – секретарь. Молодой парень с недельной щетиной, чем-то похож на Симона Мюррея, то и дело поправляет узел галстука. Все теперь с этой щетиной.

– Доброе утро, – громко сказала Эмили, как только они вошли в зал.

Ему понравилось – в голосе уверенность и готовность к бою.

Она зашла за ним в тюрьму, и они пошли сюда вместе. В сопровождении надзирателя, разумеется. И в наручниках.

Обвинитель уже за своим столом. Налаживает компьютер.

Женщина с жидкими волосами, настрой виден за километр: «я-твой-бюрократический-палач». Сука в таком сучьем обличье, что сучее не представишь.

Эмили предупредительно выдвинула стул для Николы, открыла портфель и начала доставать бумаги. Сколько их! Все уже давно сели, а она все стояла и раскладывала книги, папки и отдельные листы. У Николы потеплело на душе. Его адвокат. Сразу видно: подошла к делу всерьез.

– Доброе утро, – тихо произнесла судья. Точно что-то с горлом. – Начинаем заседание по делу В-2132-15. Обвинение предъявит районный прокурор Карин Форсрюд. Я не ошибаюсь?

Дама с жидкими волосами кивнула.

– Нет, не ошибаетесь.

– За столом обвиняемых у нас Никола Максумич… – И опять: – Я не ошибаюсь?

Никола наклонился к жидкому микрофону и произнес почему-то по-английски:

– Yes. – Сообразил, что его «yes» звучит, как будто судья и в самом деле ошиблась, и быстро повторил ее слова: – Нет, не ошибаетесь. Не ошибаетесь.

Его голос отдался гулким эхом.

– А рядом с вами, обвиняемый, ваш официальный адвокат, Эмили Янссон?

– Именно так.

Эмили говорила все так же ясно и четко.

Судья черкнула что-то в блокноте.

– Хотелось бы знать, нет ли каких-либо обстоятельств, мешающих проведению судебного заседания?

Обвинитель и Эмили ответили хором.

– Нет, ваша честь.

Никола покосился налево. Довольно много людей. Больше, чем он думал. Есть такие: делать нечего, вот они и шляются по судам. А может, какая-нибудь учебно-ознакомительная экскурсия. Но Хамон пришел, и Юсуф пришел. Сидят и подмигивают, как только он на них посмотрит. И Паулина. Лицо очень серьезное. Или улыбнулась ему? Отсюда не поймешь. Довольно далеко, метров пятнадцать, не меньше. Но пришла!

И мама, конечно. Прервала свой странный отпуск.

Судья произнесла стандартную речь, объяснила, как должно пройти заседание.

Настала очередь обвинителя. Эмили заранее прошлась буквально по всем пунктам, предупредила, на какие моменты будет напирать прокурор. Никола все это знал – не в первый раз. Процедурная сторона не особенно его интересовала.

На камерах наблюдения в супермаркете и на прилегающей территории зафиксировано следующее: двое в темной одежде и мотоциклетных шлемах с темными визорами взломали дверь. Вот они движутся между полками. Хорошо… никакого шлема при Николе не нашли. На одежде, как ее ни анализировали, – ни следа взрывчатки. Никаких отпечатков пальцев, следов ДНК – ни в магазине, ни на мотоцикле, валявшемся на посыпанной гравием дороге. Удалось установить происхождение пластида: строительный склад в Больсте, откуда он был украден два года назад. И все. Криминалисты сделали слепки на месте взлома двери, но орудия, которым взламывали дверь, не нашли. Полиция конфисковала его телефон, но и в телефоне никаких подозрительных сведений не найдено.

В чем Николе повезло – он все время был в перчатках и в шлеме, к тому же залил краской камеру в конторе: лицо нигде не видно.

Второе везение: успел выбросить свитер, шлем и рюкзак в озеро. Вот где уж точно были бы следы взрывчатки…