Зодиак - Ромина Рассел (2014)

Но время могло быть и союзником. Пока я лежала в регенераторе, многое обдумала. В частности, слова Окуса: «Зачем мне желать смерти, если мой Дом вскоре ждет слава? Ты читала предсказания звезд».

Я подумала о видении, которое наблюдала в эфемериде за двенадцатым Домом – тлеющую массу, скопившуюся там, где когда-то было созвездие Змееносца. Она не просто мне виделась. Она оттесняла другие созвездия с их мест, будто освобождала пространство для чего-то. Тринадцатый Дом возвращался.

* * *

Когда я наконец вышла из регенератора, была уже полночь. Корабельные часы как раз пробили двенадцать раз. Тусклые лампы едва освещали помещения. Несмотря на поздний час, Сирна работала в напряженном режиме. Я запустила данные исследования на одном из экранов в ее каюте, надеясь найти ключ к Темной Материи. Я все еще не понимала, как Окус с помощью психоэнергии разрушил наши планеты и разбил большую часть нашего флота.

Оказалось, наш Хранитель Мать Ориган выступала с лекцией о метафизическом времени, полагая, что оно может быть обратимым, и утверждая, что время не что иное, как ментальный образ, который мы создаем, чтобы понять физический мир. Теоретически мы можем путешествовать во времени во всех направлениях и даже выйти за его пределы. Она как раз проводила тесты, чтобы подтвердить эту теорию, когда погибла.

Хранитель Мойра, которая сейчас в коме, тоже занималась работой по метафизическому времени. Она полагала, что, если время не имеет ни начала, ни конца, оно непрерывно идет по кругу. В этом случае мы, возможно, проходим через одну и ту же точку времени многократно. Я подумала о том, как сама видела время в эфемериде. Это вполне согласовывалось с обеими теориями.

Но если Ориган и Мойра вели активные эксперименты по поводу метафизической основы времени… то, наверное, поэтому они обе и построили квантумные реакторы. Они сотрудничали друг с другом. Напали ли они на след временного червя? Не потому ли Окус и вышел из тени?

В дверь постучали.

– Моя госпожа?

– Входи.

В каюту вошел Хайсен, и первым моим желанием было, чтобы он обнял меня и поцеловал, хотелось окунуться в его тепло и свет. Но почти сразу этот порыв заглушило совсем противоположное чувство. Часть меня, которая не могла отпустить Матиаса, сопротивлялась. Хорошо, что Хайсен умел читать по лицу и его трудно было застать врасплох.

– Что случилось? – спросил он, стоя у изножья кровати, на которой я сидела.

Я бросила взгляд на экран компьютера, лежавшего на моих коленях, и закрыла его:

– Я не могу.

Хайсен присел на край кровати на небольшом расстоянии от меня.

– Мне очень жаль, Роу, что он погиб. Он заслуживал лучшего.

По моим щекам хлынули слезы, и я не могла их остановить.

– Я… я закрыла дверь воздушного шлюза прямо перед ним, – выдавила я сквозь рыдания, которые сотрясали все мое тело и рвали душу в клочья. – Я не дала ему пойти со мной. Я… я убила его.

Хайсен прижал меня к себе, и я уткнулась в его грудь мокрым от слез лицом. Я выла и не могла остановиться. Даже мелькнула мысль, что уже никогда не смогу. Слезы не перестанут литься. Папа и Матиас погибли. Рак висел на волоске. А я по какой-то причине все еще была здесь.

– Ты защищала его. – Хайсен поцеловал мои волосы и погладил по спине. – У него был выбор. Он мог уйти на своем скифе. Матиас был лучшим пилотом среди нас. Раз он не ушел, то это только потому, что остался помогать другим, не захотел их бросить. Как и ты, он выбрал поступок чести. Не отнимай этого у него.