Сису. Поиск источника отваги, силы и счастья по-фински - Катя Пантзар (2018)

Встраивание сису в контекст моего собственного поиска более здоровой и в конечном счете более счастливой жизни мне крайне интересен. Я верю, что открытие неизвестных прежде запасов мужества и стойкости – будь то моя решимость каждое утро ходить на зимнее плавание или ехать на велосипеде вне зависимости от погоды – было тем самым инструментом, который необходим для физического и душевного благополучия. Это позволило мне выйти из состояния «выученной беспомощности», когда казалось, что все, на что я способна, – это принять себя как немного вялого человека в депрессии, с трудом встававшего с постели по утрам. Я превратилась в кого-то, кто просыпается рано утром, чтобы совершить погружение еще до начала дня.

В поиске лучшего понимания концепции сису я пришла к следующему списку вопросов: является ли сису скорее силой духа или напряжением мышц? Откуда оно берется? Это культурный концепт, часть образа страны, слоган? Или же, как я подозреваю, своего рода душевно-телесный настрой, который может обрести кто угодно и где угодно? В своей попытке разобраться в термине, я прежде всего употребляю его для описания качества, которое, судя по всему, свойственно многим финнам: отважный, активный жизненный настрой, подразумевающий готовность быть на улице в любую погоду, желание делать все самостоятельно.

Даже когда речь идет о таких домашних делах, как уборка или мытье окон, за что многие из нас могут позволить себе заплатить наемному работнику, – они напротив могут стать источником личной гордости и удовлетворения от самостоятельного выполнения.

Является ли сису скорее силой духа или напряжением мышц?

Я замечаю, что этот принцип «сделай сам» также подразумевает попытки чинить вещи, прежде чем бежать покупать новые, и стремление осуществлять ремонт своими силами, а не нанимать кого-то. Это установка на то, чтобы делать, вместо того чтобы покупать.

Что касается особой стойкости, скорее всего, она связана с простой концепцией: приобретенный опыт превыше обладания. Например, во время обеда в понедельник многие из моих коллег говорят о том, что они делали на выходных. Обсуждение шопинга или материальных приобретений редко служит ответом на вопрос: «Как прошли выходные?» или «Чем вы занимались?» Вместо этого речь чаще всего идет об активной деятельности на открытом воздухе или на природе, независимо от погоды или времени года: «Мы ходили в лес собирать ягоды и/или грибы; рыбачили за городом; плавали на озере; катались на лыжах; ездили на уик-энд в Стокгольм, Таллинн, Лондон или Берлин».

Не то что бы мне не встречались любители отдыхать на свежем воздухе, когда я росла в Канаде, но здесь, в Финляндии, ежедневная доза природы, кажется, составляет часть лексикона каждого. В некоторой степени это отражение сравнительно поздней урбанизации в 1950-60-е гг. До начала Второй мировой войны 75 % финнов жили в сельской местности; сейчас почти 85 % населения живет в городах и районах городской застройки. Но скорее всего, дело в том, что любовь и тяга к открытому воздуху заложены у них в генах.

Скандинавская простота

С течением времени, когда я возвращаюсь погостить в Северную Америку, меня неожиданно поражает сложность здешней городской жизни.

В дождливый декабрьский день в Ванкувере я наблюдаю, как неугомонный шестилетний сын моей подруги практически «бегает по стенам» их таунхауса. Когда подруга говорит, что, похоже, ему необходимо лекарство, чтобы успокоиться, я не верю своим ушам. Как можно тактичнее я предполагаю, что ему, возможно, просто нужно выйти на улицу, чтобы побегать, попрыгать и поиграть. «Быть энергичным – это нормально для маленького ребенка», – говорю я, пытаясь ее успокоить. Ее ответ? Она не хочет вести малыша на улицу, потому что они промокнут.