Талисман отчаянных - Жюльетта Бенцони (2014)

– Нет, пока не нашли. Но сегодня утром в гостинице арестовали Морозини…

– Что? Что?!

Ланглуа заорал так громко, что Адальбер инстинктивно отстранил трубку от уха и вновь приложил ее к уху как раз в тот момент, когда шеф задал новый вопрос.

– Какое предъявили обвинение?

– Убийство двух человек – Георга и Марты Ольже, работавших в имении «Сеньория» в Грансоне. Морозини по приезде отправился прямо туда, надеясь поговорить с их хозяином, но не нашел его. Гуго де Хагенталя не было ни в «Сеньории», ни на «Ферме».

– Он туда ездил?

– Куда?

– На «Ферму». Послушайте, старина, я понимаю, что вы устали, но и я тоже устал, поэтому постарайтесь говорить яснее. Почему Морозини не поехал на «Ферму»?

– Он хотел встретить Мари-Анжелин в Понтарлье и следовать за ней, когда она сойдет с поезда. Он предполагал, что она приедет.

– Ах, он предполагал? Предполагал, значит? Может, она написала в письме, когда прибывает ее поезд? Она вполне могла приехать другим поездом и на другой вокзал. Не исключаю и путешествия на автомобиле, хотя вряд ли оно пришлось бы ей по душе, но…

– Вы считаете, что мадемуазель дю План-Крепен поехала вовсе не в Понтарлье?

– Да именно так я и считаю!

– Очень любопытно, а вот инспектор Дюрталь не исключал такой возможности. Альдо видел его на вокзале, когда прибыл поезд.

– Естественно! Мы не упускаем ни одной возможности, даже если она невероятна! И где теперь находится наш дорогой князь?

– Его отвезли в полицейский участок в Ивердон, чтобы допросить.

– Процедура повсюду одинакова. Он назвал им своего адвоката?

– Но у него никогда не было адвоката! Зачем он ему? Во всяком случае, я ничего не знаю об адвокате Морозини, хотя вообще-то знаю о нем немало.

– Ему дадут кого-нибудь из местных, и бог знает, чем это может кончиться. Итальянец, пусть даже из Венеции, которого обвинили в убийстве двух швейцарских граждан. Можете поверить, что адвокат не станет себя сильно утруждать.

– Может быть, мне стать его адвокатом? Вы же знаете, что у меня есть диплом юриста!

– Да, можно было бы, но в вашем удостоверении личности ничего об этом не сказано, а от вас потребуют документа и, скорее всего, вы окажетесь в соседней камере. Ладно! Я посмотрю, что могу сделать, а вы, как я понимаю, с утра пораньше отправитесь в Ивердон?

– Конечно. Но не скрою, что сейчас просто валюсь с ног от усталости! Сначала долгая дорога на автомобиле, потом эти ужасы с Альдо! К тому же и о Мари-Анжелин ни слуху ни духу. Боюсь, ей грозят серьезные опасности…

– Какой бы транспорт она ни выбрала, она, безусловно, где-то в ваших краях, и Лекок будет носом землю рыть, чтобы отыскать ее следы, пусть даже уже остывшие. Если вам удастся поговорить с Морозини с глазу на глаз, скажите ему, что я сделаю все, чтобы его вытащить. Но дело будет сложное. Когда речь идет об убийстве, швейцарцы крайне суровы.

– Прискорбно! – пробурчал Адальбер. – Нам не нужно ничего сверхъестественного, нас спасла бы обычная справедливость. Но я и здесь слышу, как вы зеваете. Давайте поспим, до утра уже недолго…

На следующее утро – часы только-только пробили восемь – Адальбер остановил автомобиль неподалеку от полицейского участка, взял с заднего сиденья чемоданчик и, не обращая внимания на дежурного у входа, ринулся в мрачное здание. Его остановил дежурный, поинтересовавшись, куда это он так резво направляется.

– Вчера арестовали моего друга, и я принес ему зубную щетку. Надеюсь, это разрешено? Он не может обходиться без зубной щетки.

– Ну, это мы еще посмотрим! Откройте-ка чемоданчик, я посмотрю, нет ли у вас там оружия.

Адальбер повиновался, изо всех сил стараясь не расхохотаться. Его страшно смешил здешний акцент, и всякий раз, когда он его слышал, то как ни старался, никак не мог удержаться от смеха. Его веселость очень не понравилась дежурному.