Талисман отчаянных - Жюльетта Бенцони (2014)

И вот наконец наступила минута, которой она так ждала. На подносе с обедом лежало под салфеткой письмо, точь-в-точь такое, какое она получила в Париже. Сердце в ее груди забилось, как колокол, когда она протянула к нему руку.

«Мне не выразить словами моей благодарности. Ваша отвага и дружба, которой я ничем не заслужил, устранили угрозу смерти, но пока еще не вернули мне свободы. К сожалению, и вам пока тоже, хотя мои похитители пообещали мне, что в скором времени мы будем вместе. Мне кажется, что они чего-то или кого-то ждут. Поэтому я умоляю вас набраться терпения, как набираюсь его я, надеясь, что его будет не меньше нетерпения, с каким я жду нашей встречи и с каким, я надеюсь, ждете ее вы. Простите, драгоценный друг, что я злоупотребляю вашей дружбой… Не смея надеяться на большее, надеюсь при нашей встрече убедить вас в своей преданности вам. Гуго. P.S. Постараюсь в самом скором времени сообщить вам свои новости».

Мари-Анжелин трепетала от счастья. Она читала и перечитывала письмо, прижимала его к сердцу и снова перечитывала. Это было письмо любви! Впервые в жизни она получила такое! Ошибиться она не могла. Рыцарь ее мечты ясно давал ей понять, что не только знает о ее тайных чувствах, но и разделяет их. Могла ли она надеяться на большее счастье в своей жизни?

Мари-Анжелин сложила письмо и спрятала его у себя на груди.

– Надеюсь, новости хорошие? – осведомилась Жанна, о которой Мари-Анжелин и думать забыла, а та все это время стояла в комнате и наблюдала за ней.

– Очень хорошие, и в ближайшее время, я надеюсь, они будут еще лучше.

– Надежда в нашей жизни главное, – согласилась крестьянка и направилась к двери, оставив ту, которую правильнее всего было бы называть узницей, читать и перечитывать священное послание, вдыхая запах лукового супа.

Невзирая на все неудобства и особенности своей жизни, целых два дня Мари-Анжелин была совершенно счастлива.

А погода за окном переменилась, вместо лучезарной весны пришла осень. Зарядил мелкий нескончаемый дождь, затянув туманной пеленой и лес, и небо. Стало холодно.

Письмо утратило часть своей волшебной силы, став источником лихорадочного ожидания. Когда? Когда же придет следующее? Сколько его еще ждать? И когда наконец они увидятся с Гуго? По мере того как текло время, Мари-Анжелин все меньше понимала, почему ее нужно держать в заточении. Вместо того чтобы томить ее в этой средневековой руине, каких, по словам профессора Водре-Шомара, полно в Франш-Конте, гораздо проще было бы вновь препроводить ее на вокзал и отправить на улицу Альфреда де Виньи, чтобы успокоить ее близких. Пусть даже там ее ждет яростный гнев Альдо. Честно говоря, его гнев не слишком ее пугал. Радость встречи должна была послужить смягчающим обстоятельством.

Когда на следующее утро Жанна принесла завтрак, Мари-Анжелин спросила, нельзя ли затопить камин, и, показав на него рукой, выразила надежду, что пепел там не средневековый.

– Я мерзну, – пожаловалась она. – И вдобавок мне кажется, что все стены отсырели от влаги.

– Завтрак вас сейчас согреет. Кофе прямо кипит, а Батист принесет вам горячей воды.

– Я очень рада. Но что вы скажете о камине? Это ведь камин, не так ли?

– Да. Но его давным-давно не зажигали, и я боюсь, что в комнате будет полно дыма.

– Мы откроем дверь и окно, дым выветрится.

– Я посоветуюсь с Батистом.

– Давайте хотя бы попробуем.

Вскоре появился Батист, как всегда, с двумя кувшинами, но под мышкой у него не было ни полена, ни жгута соломы.

– А камин?! Мы его затопим?

Батист поставил кувшины, присел возле камина, пожал плечами и вздохнул.

– Не стоит и пытаться. Ничего не выйдет. Больно старый.

– Но если труба в порядке, что еще нужно? Вы же видите там пепел и две головешки!