Талисман отчаянных - Жюльетта Бенцони (2014)

Положив на могильную плиту розы и постояв возле нее несколько минут в молчании, Альдо спросил у Марты, не может ли она порекомендовать ему тихую гостиницу, расположенную как можно ближе к границе, но на швейцарской стороне.

– Думаю, лучше гостиницы «Франс» в Сент-Круа вы не найдете, – ответила ему Марта. – Виды из окон просто чудесные, комнаты простые, но очень удобные, стряпня славится по всей округе, и граница всего в двух шагах. Поднимешься на холм Дезетруа, и вот она. А по другую сторону Фург и дорога прямо на Понтарлье. Думаю, за полчаса туда можно добраться. И вот что еще вам скажу – Сент-Круа и соседнюю деревню Расс называют «балконы Юра», уж больно хороша панорама, куда ни посмотри! Есть еще одна гостиница, она, конечно, пошикарнее, но в маленькой вам будет уютнее.

– Вот и чудесно! Я отправлюсь в путь немедленно, и если у меня будут для вас интересные новости, вернусь и сообщу.

Через несколько минут Альдо уже получил комнату в гостинице, где оставил чемодан, а потом поспешил в Понтарлье, моля Бога, чтобы на таможне не было много народу. К счастью, он был там один, а таможенник, страдая сильнейшей зубной болью, мечтал лишь об одном: чтобы его оставили в покое!

– Срочно обратитесь к дантисту, – сочувственно посоветовал ему Морозини. – А пока пожуйте сухую гвоздику, она успокаивает боль.

Тут он спохватился, что забыл письмо Георга для Матиаса, обругал себя последним дураком и решил, что непременно вернется в «Сеньорию» завтра утром.

Двадцать минут спустя Альдо Морозини в темных очках, надвинув каскетку до бровей и подняв воротник пальто, вошел в здание вокзала как раз в ту самую минуту, когда парижский поезд, выпустив пар, остановился у платформы. Народу было не так уж и мало. Альдо замешался в толпу и вскоре заметил стоящего в сторонке инспектора Дюрталя. Как всегда монументальный, он стоял, покуривая трубочку и засунув руки в карманы – обычный горожанин, который пришел встречать родню.

Увидев Дюрталя, Альдо улыбнулся. Значит, Адальбер дозвонился до Ланглуа! Ему сразу стало легче. Оставалось узнать, какие инструкции получил инспектор и как он поведет себя при появлении План-Крепен. Разумнее всего было бы осторожно следовать за ней на расстоянии. Во всяком случае, именно так собирался поступить сам Морозини. Время, однако, шло, пассажиры выходили из поезда, кого-то из них встречали, кого-то – нет, но План-Крепен так и не появлялась.

Толпа мало-помалу рассеялась. Кое-кто из пассажиров перешел на другую платформу, где таможенники Верьера досматривали поезд, который повезет пассажиров дальше, в Невшатель и Берн. Остальные со встречающими или в одиночку направились к выходу. Дюрталь, который в отдалении прошелся вдоль всего поезда, вернулся к первому вагону. Он сжимал в зубах погасшую трубку, и вид у него был недовольный: инспектор не любил, чтобы ему морочили голову. Он шел прямо на Морозини, но тот, секунду поколебавшись, отступил и спрятался за металлическую колонну, пропустив мимо себя инспектора и решив не следовать за ним. Морозини остался на платформе, понадеявшись, что Мари-Анжелин задержалась в вагоне, сделав вид, что спит, дожидаясь, когда на перроне никого не останется, чтобы спокойно отправиться на назначенное свидание и быть уверенной, что за ней никто не следит. Или? Но об этом даже думать не хотелось! Или Мари-Анжелин не ехала в этом поезде! И где, спрашивается, ее тогда искать?

Если подумать, то никто не был уверен, что свидание назначено именно в Понтарлье. Другое место было бы даже предпочтительнее, потому что и она сама, и человек, находящийся в опасности, не могли не понимать, что искать их будут именно здесь. Значит, свидание могло состояться в Безансоне или в Берне… Или в любом другом городке или деревеньке, швейцарской или французской… Да в любом уголке земли! Почему бы нет?!