Огромным усилием воли Диас сдержал улыбку и с любопытством изогнул бровь.

– Вы не попросили у меня денег! – громко засмеялся Кучильо.

– Ах да, порой книги занимают меня настолько, что я забываю о бизнесе. Будь моя воля, я отдавал бы книги даром, особенно настоящим ценителям.

– Пожалуй, я не передам эти слова вашему боссу. – Кучильо достал из кармана толстый конверт. – Здесь пятьдесят пять тысяч. Американских долларов.

Диас протянул ему квитанцию на бланке Давилы и расписался: «В. Абросса».

– Спасибо вам…

– Виктор, – подсказал Диас, спрятал деньги в дипломат, закрыл его и огляделся по сторонам. – Дом у вас прекрасный. Мне всегда было интересно, как выглядят дома в этом районе.

– Спасибо! Хотите посмотреть?

– Да, конечно. И вашу коллекцию, если можно.

– Разумеется.

Кучильо устроил гостю экскурсию по дому. Весь он, как и гостиная, отличался сдержанной элегантностью. С фотографий смотрели молодые племянники и племянницы Кучильо, живущие в Мехико и в Чиуауа. О них Кучильо рассказывал с гордостью.

«Может, и впрямь ошибка?» – снова подумал Диас.

– Теперь в библиотеку! Надеюсь, она поразит вас как книголюба.

Кучильо повел гостя через кухню, где справился у экономки о состоянии ее больной матери. Пока та отвечала, он кивал с искренним сочувствием, а потом предложил взять выходной, если понадобится.

«Ошибка?..»

Они вышли через черный ход и зашагали к библиотеке в тени двойной кирпичной стены, той самой, что защищала от пуль снайперов.

Не будучи книголюбом, Диас все же был поражен. Хотя нет, «поражен» звучит слишком слабо. Размер библиотеки он знал по съемкам с беспилотников, но даже не представлял, что она заполнена до отказа. Книги, всюду книги. Казалось, сами стены выложены книгами, словно яркой плиткой разного размера, цвета и плотности.

– Сеньор, у меня нет слов.

Они медленно шли по прохладному залу. Кучильо рассказывал о жемчужинах своей коллекции.

– Мои суперзвезды! – объявлял он, указывая на книги.

«Собака Баскервилей» Конан Дойла, «Семь столпов мудрости» Томаса Эдварда Лоуренса, «Великий Гэтсби» Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, «Сказка о Питере-кролике» Беатрис Поттер, «Брайтонский леденец» Грэма Грина, «Мальтийский сокол» Дэшила Хэммета, «День и ночь» Вирджинии Вулф, «Хоббит» Дж. Р. Р. Толкина, «Шум и ярость» Уильяма Фолкнера, «Портрет художника в юности» Джеймса Джойса, «В поисках утраченного времени» Марселя Пруста, «Удивительный волшебник из страны Оз» Фрэнка Баума, «Гарри Поттер и философский камень» Дж. К. Роулинг, «Мост» Харта Крейна, «Над пропастью во ржи» Дж. Сэлинджера, «Тридцать девять ступеней» Джона Бакена, «Убийство на поле для гольфа» Агаты Кристи, «Казино „Рояль“» Яна Флеминга.

– Наши писатели у меня тоже есть. Вот эта стена целиком. Я люблю все книги без исключения, но мексиканцам очень важно слышать голос своего народа. – Кучильо шагнул к стеллажу. – Сальвадор Ново, Хосе Горостиса, Хавьер Вильяуррутия и неподражаемый Октавио Пас: его вы, конечно, читали.

– Да, конечно, – заверил Диас, отчаянно надеясь, что Кучильо не попросит назвать хоть одну книгу Паса и ее персонажей.

У мягкого кресла Диас заметил «Улисса» Джеймса Джойса. Книга лежала в витринном шкафу. Накануне вечером Диас читал о ней на сайте, посвященном редким книгам.

– Это оригинальное издание тысяча девятьсот двадцать второго года?

– Да, оно самое.

– Стоит около ста пятидесяти тысяч долларов?

– Нет, – улыбнулся Кучильо, – ничего не стоит.

– Ничего?

Кучильо медленно обвел рукой огромный зал.

– Вся моя коллекция не стоит ничего.

– В каком смысле, сеньор?

– Ценность книги определяется тем, за сколько владелец готов ее продать. Я никогда не продам ни одну из своих книг. Так же настроены большинство собирателей, а коллекционеры машин, скульптур и живописи – еще серьезнее.

Кучильо взял со стеллажа «Мальтийского сокола».