Биолог выругался и пошел дальше, возвращаясь к своим мыслям. Конечно, первоначальная радость быстро прошла, и началась серьезная вроде бы работа. Подготовка к принятию в Съезд Объединенных цивилизаций… Какая пародия! Каждая страничка знания обходилась Земле в огромные количества воды – единственной конвертируемой валюты, которую Объединенные цивилизации ценили. Но подготовка к присоединению была более чем странной. Как будто не земляне готовились жить среди других носителей разума, а они сами намеревались поселиться на Земле. Все делалось по их стандартам. В Латинской Америке и Восточной Европе изменили климат таким образом, чтобы он стал подходящим для андромедианцев и галлейцев, а также и для других родственных им цивилизаций. Единственной земной культурой, оставшейся в этих областях, был хлеб, притом весьма странного синего цвета. Некоторые предприимчивые бизнесмены пытались гнать из него самогон – тоже синий, конечно, даже и вкус у него был как будто синим.

Стантски не заметил, как оказался всего за два переулка от своего дома. Хорошо и то, что у них еще были дома. Это был один из вопросов, по которым даже Объединенные цивилизации еще не достигли единомыслия. Никто не хотел отказаться от домашнего уюта – альфиане жили в кислородных пузырях, парящих в атмосфере, пирсы – в землянках, наполненных литиевым раствором, а галлейцы свисали с жердей, вкопанных в землю. Вообще, быт пока выживал, за счет тысячелетней земной культуры, обреченной на исчезновение. Объединенные цивилизации ничего не знали и знать не хотели о литературе. Шестьдесят пять процентов из них не имели аналога человеческих зрительных органов. Переговоры были непосильно тяжелыми хотя бы из-за того, что документы сначала трансформировались с мыслекристаллов на бумагу и уже потом переводились на понятный язык. Музыка должна была пройти через такую серьезную трансформацию, что Моцарт, услышав свои произведения в их новом варианте, отрезал бы себе обе руки, чтобы не написать ни ноты больше. Официальный унифицированный язык, который использовался Съездом Объединенных цивилизаций, был похож на кашляющее шипение, и земная администрация проходила усиленные курсы по овладению им. Появились даже родители, которые запрещали своим детям говорить на земных языках и заставляли их использовать только официальное наречие…

Стантски тяжело вздохнул и медленно поднялся по лестнице к своему дому. Дверь автоматически закрылась за ним. Он прошел через гостиную и опустился на диван перед телевизором. По спортивному каналу передавали новый спорт кулу-палу. Это была игра, чьи правила никто не понимал, но все транслировали ее, хотя и с убытком для себя, потому что федеральная политика была направлена на приобщение людей к новым ценностям. С интересом смотрели ее только жители Северной Америки… Он переключил канал, и перед ним снова всплыло лицо Президента Торбачева. На этот раз, однако, рядом с ним сияла и квадратная физиономия Маршала. Передавали следующую бесконечную пресс-конференцию.

– Моя мечта сбывается, – слезливым голосом уверял Маршал. – То, о чем еще ребенком…

Стантски щелкнул пультом дистанционного управления и застонал в отчаянии. Здесь шло интервью с Председателем Делегации Объединенных цивилизаций на Земле. Председатель был гуманоидом с Кассиопеи с выпученными глазами, синими губами и дергающимся хоботом вместо носа. Голос за кадром переводил его слова. Перевод был обрывочным и весьма неполным, так как специалистов по внеземной лингвистике еще не было.

– …Ждем приезд вашего президента на Съезд… Это будет символическим актом… покажет, что мы и вправду – как один… Смелость вашего президента – впечатляющая… Принятием приглашения он лично присоединится и поставит не только свою подпись под этим Меморандумом…

Биолог выпрямился и замер перед телевизором. Странная мысль возникла в его голове…