Башня из пепла - Магнат Наталья Я., Поляков Петр (2008)

Скелет Макдональда врос в стену наполовину. Конечности почти целиком утонули в металле, но кончики пальцев высовывались наружу, и одна рука все еще сжимала лазер. Ветер овевал ступни и торс. И череп, проломленный выбеленный череп. Каждый день на рассвете, когда Холт проходил через ворота, этот череп с немым укором провожал его пустыми глазницами.

Наверное, дело было в странном утреннем освещении, но в любом случае уже несколько месяцев Холту было все равно. Не то что когда Макдональда только-только распяли и его труп гнил на ветроломе. Тогда Холт задыхался от смрада, а останки еще напоминали человека. Теперь-то остался один скелет, так что не вспоминать о Маке стало куда проще.

Утром в годовщину приземления «Пегаса» Холт прошел под скелетами, даже не взглянув на них.

Белый пыльный коридор, как всегда совершенно пустой, уходил далеко в обе стороны. В коридор на равных расстояниях друг от друга выходили узкие синие двери, но почти все они всегда были заперты.

Холт попробовал открыть первую же дверь справа, толкнув ее ладонью, но безрезультатно. Попробовал следующую — то же самое, и так несколько раз. Холт поневоле действовал методично. Каждый день открывался единственный кабинет, и каждый день другой. На этот раз открылась седьмая дверь.

За изогнутой металлической конторкой сидел одинокий даньлай. Конторка явно была ему слишком велика. Комната, обстановка и все на космодроме отвечало комплекции давно сгинувших ул-найлетов, и даньлай был слишком мал для своего кабинета. Но Холт к этому несоответствию давно привык. Вот уже почти целый год он каждый день приходил сюда, и каждый день за конторкой сидел одинокий даньлай. Холт понятия не имел, то ли один чиновник каждый день перебирается из кабинета в кабинет, то ли он сам каждый раз попадает к новому. Даньлай слишком походили друг на друга: у всех длинные мордочки, бегающие глазки, все покрыты рыжеватым щетинистым мехом. Люди прозвали их лисюгами.

Холту все они за редким исключением казались совершенно одинаковыми.

Даньлаи не желали помогать ему. Они отказывались называть свои имена, хотя сидящий за конторкой изредка узнавал Холта. Но чаще — нет. Холт давным-давно принял правила игры и смирился с тем, что к каждому даньлаю надо обращаться как к незнакомцу.

Однако сегодня лисюган сразу узнал его.

— А, — тявкнул он, как только Холт вошел, — вам нужна работа на корабле?

— Да, — ответил Холт и, сняв потрепанную форменную фуражку (под стать поношенному серому мундиру), умолк, ожидая продолжения; тощий бледный человек с залысинами и прямым подбородком.

Лисюган сцепил тонкие шестипалые кисти рук и улыбнулся коротенькой улыбочкой.

— Нет работы, Холт, — сказал он. — Сожалею. Сегодня нет корабля.

— Я ночью слышал гул корабля, — возразил Холт. — Его было слышно даже в Каменном городе. Устройте меня на него. У меня подходящая квалификация. Я разбираюсь и в стандартных двигателях, и в даньлайских. У меня два диплома.

— Да-да. — Лис опять мимолетно улыбнулся. — Но корабля нет. Может быть, на будущей неделе. Возможно, на будущей неделе прилетит корабль людей. Тогда вы получите работу, Холт, я вам клянусь, я обещаю. Вы ведь хорошо владеете техникой пространственных прыжков. Я найду вам работу. Но только на будущей неделе. Сейчас корабля нет.

Холт прикусил губу и, смяв в руке фуражку, налег на конторку.

— На будущей неделе вас здесь не будет, — проговорил он. — А если и будете, то не узнаете меня и не вспомните про свое обещание. Дайте мне работу на корабле, который прилетел сегодня ночью.

— Ах, Холт, — отозвался даньлай, — нет работы. Нет корабля людей. Нет работы для человека.

— Мне все равно. Мне подойдет любой корабль. Я полечу с даньлаями, седрийцами, уллами, с кем угодно. Техника Прыжков у всех одинаковая. Устройте меня на корабль, который прилетел вчера.