Башня из пепла - Магнат Наталья Я., Поляков Петр (2008)

— Едва ли, ты же знаешь, как я к этому отношусь. Рядом с космопортом есть театр, где разыгрывают пантомимы мертвые актеры. Я получил там работу. Платят паршиво, но я буду рядом с Лорел. А остальное не имеет значения.

Той ночью они почти не спали — разговаривали, обнимались и занимались любовью. Любовь была радостью, игрой, восхитительным откровением, конечно, не такой технически совершенной, как на мясной фабрике, но Трейджера это не волновало. Он учил Лорел быть открытой. Он поведал ей все свои тайны и жалел, что у него их больше не осталось.

— Бедная Джози! — часто восклицала Лорел по ночам, когда ее теплое тело прижималось к Трейджеру, — Она не знает, что потеряла. Мне повезло. Таких, как ты, больше нет.

— Нет, — возражал Трейджер, — это мне повезло.

Они смеялись и спорили о том, кому повезло больше.

Донелли приехал в Гидион и поступил на работу в театр. Без Трейджера работа в лесу потеряла свое очарование, сказал он. Они много времени проводили вместе, и Трейджер сиял от счастья. Он хотел разделить своих друзей с Лорел и не раз рассказывал о Донелли. Пусть Дон знает, каким счастливым он стал, пусть видит, как важно сохранить веру.

— Она мне нравится, — с улыбкой сказал Донелли в первый же вечер, когда Лорел ушла.

— Замечательно! — кивнул Трейджер.

— Нет, Грэг, она действительно мне нравится.

Они много времени проводили вместе.

— Грэг, — сказала однажды ночью Лорел, когда они лежали в постели, — мне кажется, что Дон… ну, он мной увлекся.

Трейджер повернулся на бок и посмотрел на Лорел.

— Господи… — с тревогой пробормотал он.

— Я не знаю, как мне вести себя с ним.

— Осторожно, — ответил Трейджер. — Он очень уязвим. Вероятно, ты первая женщина, которой он заинтересовался. Не будь с ним слишком холодна. Он не должен испытать те муки, которые выпали мне.

Секс никогда не получался таким же замечательным, как на мясной фабрике. И спустя некоторое время Лорел стала закрываться. Все чаще и чаще она засыпала после того, как они занимались любовью, а времена, когда они говорили до рассвета, остались далеко позади. Быть может, им больше нечего было сказать друг другу. Трейджер заметил, что она стала заканчивать истории, которые рассказывал он.

— Он это сказал? — Трейджер вылез из постели, зажег свет и, нахмурившись, сел в кресло.

Лорел натянула одеяло до подбородка.

— Ну и что ответила ты?

Девушка колебалась.

— Я не могу тебе сказать. Это только между Доном и мной. Он сказал, что так нечестно — я всякий раз рассказываю тебе о том, что происходит между нами. И он прав.

— Прав! Но я рассказываю тебе все. Разве ты не помнишь, что мы…

— Я знаю, но…

Трейджер покачал головой. Его голос стал спокойнее.

— Что происходит, Лорел? Мне вдруг стало страшно. Я люблю тебя, ты помнишь? Как все могло так быстро перемениться?

Ее лицо смягчилось. Она села и протянула к нему руки, одеяло упало, обнажив ее полную мягкую грудь.

— О Грэг! Не тревожься! Я люблю тебя и всегда буду любить, но так получилось, что теперь я и его люблю. Ты понимаешь?

Успокоенный Трейджер обнял Лорел и страстно поцеловал в губы. Потом он оторвался от нее.

— Послушай, — сказал он, пытаясь суровостью скрыть дрожь в голосе, — кого ты любишь больше?

— Тебя, конечно, всегда тебя.

Он улыбнулся и снова поцеловал Лорел.

— Тебе все известно, — начал Донелли. — Наверное, нам нужно об этом поговорить.

Трейджер кивнул. Они сидели за кулисами театра, трое его трупов стояли у него за спиной, словно стража.

— Хорошо. — Он посмотрел на Донелли, и его улыбающееся лицо стало суровым. — Лорел просила меня, чтобы я делал вид, что ничего не знаю. Она сказала, что ты чувствуешь себя виноватым. Но трудно притворяться, что ничего не происходит, Дон. Пришло время поговорить начистоту.