Хроники тысячи миров (сборник) - Мартин Джордж Р.Р (2014)

– Все это правда, – упирался телепат, – и я не хочу, чтобы ты начал думать, что зря меня взял и так далее. Я так же уравновешен, как и все на этом… этом… как смеешь ты думать, что я неуравновешен?! Тебе бы заглянуть внутрь некоторых наших товарищей: Кристофериса с его бутылкой и маленькими грязными фантазиями, Дэннела, почти больного от страха, Ломми с ее машинами. Йхирл груба. Агата даже в мыслях непрерывно оплакивает себя, а Элис – пуста, как корова. Ты их не трогаешь, не смотришь в них, что ты можешь знать об уравновешенности? Это пропащие люди. Д’Бранин, тебе дали банду пропащих людей, я среди них один из лучших, и не смей думать, что я неуравновешен и болен, слышишь? – Его голубые глаза блестели, как в горячке. – Слышишь?

– Спокойно, – сказал Д’Бранин. – Спокойно, Тэйл, ты слишком возбужден.

Телепат заморгал, и внезапно его возбуждение улеглось.

– Возбужден? – переспросил он. – Да. – Он смущенно огляделся. – Кэроли, я знаю, что это трудно, но поверь мне. Ты просто должен поверить. Я тебя предупреждаю. Мы в опасности.

– Я поверю, но только получив более точную информацию. Ты должен воспользоваться своим талантом, чтобы ее для меня получить. Хорошо? Ты же можешь это сделать?

Лесамер кивнул.

– Хорошо, – сказал он, – хорошо.

Они говорили еще около часа, после чего телепат вышел совершенно успокоенным.

Сразу после этого Д’Бранин пошел к псипсиху, которая лежала в своем гамаке, окруженная лекарствами, и жаловалась на непрекращающиеся боли.

– Интересно, – заметила она, когда Д’Бранин рассказал ей о визите Лесамера. – Я тоже чувствовала, что мне что-то угрожает, правда, это чувство было очень слабым, нечетким. Я думала, что причина во мне самой. Затворничество, скука… Мое настроение порой обращается против меня самой. Он сказал что-нибудь конкретное?

– Нет.

– Я постараюсь пересилить боль и немного походить; загляну в него, загляну в другие, посмотрю, что можно выловить. Хотя, если опасность действительно есть, он должен был почувствовать первым. У него первый класс, а у меня только третий.

Д’Бранин кивнул:

– Похоже, он очень чувствителен. Рассказывал мне много вещей о других.

– Это ничего не значит. Иногда, если телепат уверяет, что перехватывает все, это значит, что он ничего не перехватывает. Воображает какие-то мысли, чувства, чтобы заменить ими те, которые не хотят к нему приходить. Я буду внимательно следить за ним, Д’Бранин. Иногда талант может сломаться, скользнуть в подобие истерии и начать передавать, вместо того чтобы принимать. Это очень опасно, особенно в замкнутых системах.

– Конечно, конечно, – согласился Д’Бранин. Сидевший в другой части корабля Ройд Эрис нахмурился.

– Ты обратила внимание на одежду голограммы, которую он нам высылает? – сказал Роян Кристоферис, обращаясь к Элис Нортвинд.

Они были одни в грузовом трюме и лежали на мате, стараясь не касаться влажного пятна посередине. Ксенобиолог закурил самокрутку, предложил ее своей партнерше, но Нортвинд отказалась, махнув рукой.

– Вышедшая из моды по меньшей мере уже десять лет назад, а может, и больше. Мой отец носил такие рубашки, когда был мальчиком на Старом Посейдоне.

– У Эриса старомодный вкус, – ответила Элис Норт-винд. – И что с того? Мне все равно, как он одевается. Я, например, люблю свои комбинезоны. Они очень удобны, и мне безразлично, что думают об этом другие.

– Тебе действительно все равно? – сказал Кристоферис, морща свой огромный нос, но она этого не заметила. – Впрочем, дело не в том. А если это вообще не Эрис? Проекция может быть какой угодно, даже составленной из различных элементов. Сомневаюсь, что он на самом деле так выглядит.

– Да? – В ее голосе появился интерес. Она перекатилась и склонилась над ним, прислонившись тяжелой белой грудью к его ребрам.