Подземка - Харуки Мураками (1997)

После того как я выписался из больницы, я пошел посмотреть на это место, и оказалось, что от перекрестка Кодэмматё до почтового отделения я прошел всего около 100 метров. Шатаясь, я кое-как смог преодолеть это расстояние. На «скорой помощи» меня привезли в больницу Тадзима, расположенную перед станцией метро Рёгоку. Туда уже доставили много пострадавших, и я среди них оказался в самом тяжелом состоянии. В сознание я пришел примерно в 12 часов. Похоже, что до этого я спал под капельницей. Президент нашей фирмы пришел навестить меня, и я смог различить его лицо. Приходил также мой старший сын — его я узнал по голосу.

Кто-то, врач или полицейский, я так и не понял, спрашивали мое имя, адрес и номер телефона. Вопросы задавали для того, чтобы проверить, пришел ли я в сознание. Свое имя я смог назвать, а вот адрес и телефон никак не приходили в голову. Затем во второй половине дня меня отвезли на машине в Центральный госпиталь сил самообороны для прохождения курса специального лечения. Со мной поехали сын и дочь.

В госпитале я пробыл неделю. Там проводят исследования в области химического оружия, поэтому мне повезло, что меня направили туда. Два-три дня мне делали уколы противоядия, после этого — капельница. Все это время я часто видел довольно странные сны, и многие были связаны с тем, — что я пережил.

В конце марта я выписался из госпиталя, но и после, вплоть до июня месяца, продолжались головные боли, которые часто возникали и в рабочее время. В госпитале головные боли продолжались весь день, но после выписки стало немного лучше. Однако днем обязательно начинала болеть голова, хоть и не очень резко, но поднималась температура, и настроение портилось. Члены общества жертв зарина выступали по телевидению, и, судя по их словам, они переживали такие же болезненные симптомы.

Если говорить о температуре, то она была что-то около 37°, то есть не такой высокой, чтобы нельзя работать, но самочувствие плохое, и все время — какие-то неприятные ощущения. Однако примерно в шесть часов вечера все проходило, словно морской отлив. Просто поразительно.

Доктор госпиталя сил самообороны говорил мне: Утиноми-сан, подождите полгода, тогда вам станет лучше. Госпиталь приобрел кое-какой опыт во время инцидента с зарином в Мацумото. И действительно, как мне и сказали, через полгода головная боль стала постепенно исчезать. Однако с глазами все оказалось сложнее, и я ходил в больницу до октября.

Даже сейчас бывает, что глаза неожиданно перестают видеть. Когда что-нибудь пишу — вдруг перестаю видеть. Но после небольшого отдыха зрение возвращается. Поразительно. А особенно странно то, что при этом мое зрение не ухудшилось. Я ношу очки, и диоптрии не прогрессируют. Плохо только то, что иногда перестаю видеть, — особенно часто это бывало, когда я только что вышел из госпиталя.

Домой с работы я стал возвращаться немного пораньше, что-то около четырех. В субботу и воскресенье в основном расслаблялся и много спал. Примерно до июля вел такой образ жизни.

После возвращения домой из госпиталя некоторое время я не мог хорошо спать. Из-за этого был вынужден пить спиртное, а опьянев, ложился спать. Трудности со сном продолжались до конца августа, пока не закончилось терапевтическое лечение. Я вообще по природе «жаворонок», поэтому мне было довольно тяжело.

После недели в госпитале в воскресенье я вернулся домой и уже на следующий день пошел на работу. Однако в первый день я не мог ехать на метро — было страшно спускаться под землю. На Кита-Сэндзю сел в метро, чтобы доехать только до Нака-Окатимати. Линия Хибия до Минами-Сэндзю идет по поверхности, а от станции Минова уходит под землю. Как только поезд ушел под землю, настроение сразу испортилось. Доехав до Окатимати, я уже не мог больше терпеть, сошел с поезда и сделал пересадку на городскую железную дорогу. По ней доехал до станции Токио и пересел на линию Кэйё.