Подземка - Харуки Мураками (1997)

С самого начала она высказала твердое желание: имя, адрес и возраст не указывать, писать так, чтобы ее никто не узнал. Она по-прежнему очень осторожна в отношении «Аум Синрикё». Недалеко от ее дома — спортивный зал секты, и будет совсем некстати, если кто-то сможет ее выследить.

Возраст — чуть больше тридцати, замужем, детей нет. После института устроилась в фирму на обычную конторскую работу, но затем уволилась и стала домохозяйкой. Сейчас получила квалификацию и преподает японский язык иностранцам. Для нее это очень интересная работа.

Немало пострадавших от зарина дали нам интервью, но лишь единицы из них смогли догадаться, что это такое. Почти все, ничего не понимая, поддались хаосу и смятению. Г-жа Накаяма была среди тех, кто все понял сразу. Более того, она — уникум, сразу распознала: «Сужение зрачков — это однозначно зарин». В разговоре поражала ее осторожность, а также хладнокровие, с которым она осознавала происходящее. Ее наблюдательность и память тоже впечатляют. Как преподаватель языка, она, должно быть, — прекрасный специалист.

Складывается впечатление, что мир «Аум Синрикё» резко отличается по своей структуре от ее мира. Это не страх, говорит она сама. Однако чем бы ни было это чувство, чтобы пережить его, ей потребуется еще некоторое время. Вот такое впечатление.

Систематичное преподавание иностранцам японского языка казалось мне сложным, но на самом деле все оказалось не так. На курсах по подготовке преподавателей нам говорили, что японский теоретически можно объяснить всего на 60 %. Я так не считаю. Все, что необходимо объяснить, вполне логично и легко объясняемо. К этому мнению я пришла на основе собственной практики.

Сейчас работаю три дня в неделю. Количество уроков зависит от учеников, сейчас у меня их семь. Каждый урок длится от часа до полутора, и ведется один на один. Ученики — бизнесмены, работающие в японских представительствах иностранных фирм. Наша школа имеет специальное разрешение на это. Уроки веду либо в офисе ученика, либо у него дома.

Март прошлого года выдался очень напряженным: я работала по 4-5 дней в неделю и проводила 10 уроков. Можно сказать, из-за них я пострадала от зарина.

В тот день урок был назначен на девять утра (да, вот так рано!) в фирме ученика около станции Оотэ, и я решила напрямую доехать туда по линии Маруноути. Многие стремятся провести урок до начала рабочего времени. Бывает, урок начинается в восемь, в семь тридцать. Хотя, естественно, некоторые предпочитают учиться после работы.

Я вышла из дома часов в восемь. Метро со станции Икэбукуро отправлялось в 8:32 (о чем я узнала позже). Но я как раз поспевала к началу урока. Там мне останется выйти из поезда и подняться по лестнице.

Икэбукуро — конечная станция, поэтому поезда отправляются с обеих сторон платформы. Когда я спустилась на платформу, с левой стороны уже стоял поезд, заполненный народом, ждал отправления. С правой стороны люди собирались в очереди, ожидая подхода следующего, но его пока не было. Я на миг засомневалась: какой выбрать? Но подумала: ничего, если я сяду во второй. Интервал между отправлениями максимум минуты две-три. Я чувствовала себя подуставшей после десяти уроков в неделю, и выбрала тот вариант, когда можно сесть.

Подошел поезд, я вошла в первую дверь второго вагона. Села с правой стороны по ходу движения. Состав направился к следующей станции — Син-Ооцука. В японских вагонах по утрам обычно тихо. Почти никто не разговаривает. И вдруг посреди этой тишины многие начинают кашлять. Я подумала: «Сколько простуженных…»

Как вы знаете, линия Маруноути, начиная со станции Син-Ооцука, выходит на поверхность. Мёгадани, Коракуэн… Выход на станции Мёгадани расположен в хвосте поезда. Поэтому из первых вагонов на этой станции почти никто не выходит. Однако в тот день на удивление вышло очень много народа. Странно, подумала я, но и только. Особого значения не придала.