Убежище. Дневник в письмах: 12 июня 1942 - 1 августа 1944 - Анна Франк (1944)

Во время отбора решалось, кто будет допущен в лагерь. Формировались две колонны. Едва заметным движением глаз Менгеле распределял людей налево или направо. А громкоговорители неустанно повторяли: "Идти до лагеря целый час. Для больных и детей в конце платформы стоят наготове грузовые машины". Это была так называемая естественная селекция: грузовики отбывали прямо в газовые камеры. Женщинам, отобранным для лагеря, дали приказ отправляться и маршировать быстрым шагом. Вот они достигли ворот с известной всему миру надписью: "Arbeit macht frei" ("Работа делает свободным") и вступили на территорию Биркенау, так называемого Освенцима-2, находившегося в трех километрах от основного лагеря. Вокруг забора из железных прутьев, по которым был пущен ток, виднелись бесчисленные неподвижные силуэты охранников.

Новоприбывших женщин погнали в так называемую баню, где они должны были мыться под ледяным душем, их одежду подвергли дезинфекции. Потом в «парикмахерской» им сбрили волосы с подмышек и на лобке. Волосы на голове тоже сбривали или коротко стригли. Пленницам выдали «новую» одежду: грубые тяжелые башмаки и платье — просто мешок с большим крестом на спине, означавшим: «новенький». Потом женщины обходили ряд служащих лагеря, чтобы сообщить свои персональные данные и получить лагерный номер, который вместе с фамилией был вытатуирован на руке.

Одна из заключенных позже рассказала: "Самым страшным в этой процедуре был момент, когда сбрили мои волосы. Лысая и голая, я стояла перед ними, совершенно незащищенная. Казалось, у меня отняли личность и достоинство, теперь я превратилась в ничто".

А у Евы Шлосс были другие мысли: "Вся эта длительная канитель с бритьем и номерами — как бы унизительна она не была — вселила надежду: значит нас не убьют!.. Между тем наемники из самих же заключенных были безжалостнее фашистов. Они спрашивали нас, успели ли мы распрощаться с отцами, братьями, сестрами…: "Их отправили в газовые камеры! Видите дым?".

Эдит, Марго и Анна Франк, Роза и Джуди де Винтер были направлены в барак 29. Впрочем, все бараки были одинаковыми: длинное узкое помещение 44.2 х 8.5 метра с примитивным умывальником и парашей. Нары из необработанного дерева в несколько ярусов, расположенные так близко друг другу, что на них можно было только лежать, сидеть нельзя. Матрасы были из соломы, и на пятерых заключенных полагалось всего два одеяла. Часто испражнения больных и обессиленных пленниц просачивались с верхних нар на нижние. Ева Шлосс: "Нам даже не досталось места на койках, и мы вынуждены были спать на полу, залитым нечистотами. Так, не покидая барака, нам предстояло провести три недели так называемого карантина, чтобы не занести в лагерь какие-то болезни. После «карантина» нам заново вытатуировали номера: оказывается, в первый раз ошиблись в числах".

Заключенных Освенцима-Биркенау будили пронзительными свистками в пол четвертого утра, после чего следовал безумный бег в туалет, расположенный на границе территории. Завтрак состоял из коричневого пойла непонятного происхождения. Правда, некоторым удавалось что-то «организовать», что на лагерном жаргоне означало «обменять». Осенью Анне удалось «организовать» теплые штанишки. Роза де Винтер: "У нас не было другой одежды кроме лагерных балахонов: под ними мы ничего не носили. Но когда наступили холода, Анна вдруг пришла в барак в длинных трусах до колен. Она выглядела в них смешно и трогательно".