Убежище. Дневник в письмах: 12 июня 1942 - 1 августа 1944 - Анна Франк (1944)

Вчера вечером меня опять посетили печальные мысли. Я снова и снова вспоминала бабушку и Ханнели. Милая бабуля, мы мало думали о твоих страданиях. А ты так любила нас и всегда пыталась что-то для нас сделать. И при этом оберегала нас от горькой правды [8]. Но и мы не оставляли бабушку в беде. Она все прощала мне, как бы безобразно я себя ни вела. Бабуля, любила ли ты меня по-настоящему или, как другие, никогда не понимала? Не знаю. А какой одинокой она, вероятно, себя чувствовала, хотя мы всегда были с ней!

Человек может быть одинок, несмотря на любовь многих, если никто не считает его самым любимым!

А Ханнели? Жива ли она? И что делает? О Господи, сохрани ее для нас! О Ханнели, думая о тебе, я осознаю, что и меня могла постигнуть такая же судьба. Почему же я часто недовольна жизнью? Я должна быть довольна и благодарна, а грустить имею право лишь, когда думаю о печальной участи других. Я просто эгоистична и труслива.

Почему мне постоянно мерещатся всякие страхи — в такой степени, что я кричать готова? Я мало доверяю Богу, а ведь он так много сделал для меня, хотя я этого не заслужила, и по-прежнему веду себя недостойно.

Когда думаешь о своих близких, остается только плакать. Плакать целые дни и молиться, что Бог спасет хоть немногих. Как я надеюсь, что мои молитвы помогут!

Анна.

Четверг, 30 декабря 1943 г.

Дорогая Китти!

После последних крупных ссор у нас царит мир: как между нами, Дюсселем и верхними, так и у ван Даанов. Но сейчас снова собираются темные тучи, а причина…: еда. Госпоже ван Даан пришла в голову абсурдная идея — ради экономии меньше жарить картошки по утрам. Мама, Дюссель и остальные были абсолютно не согласны с ней, в результате каждая семья жарит картошку для себя. Но теперь ведутся споры о неравном распределении жира, и маме приходится восстанавливать справедливость. Если все это кончится чем-то интересным, я тебе сообщу. В последнее время у нас все больше готовят раздельно: мясо (им жирное, нам без жира). Верхние варят суп, а мы нет. Они чистят картошку, мы скребем. Покупки тоже — каждый для себя. А сейчас то же и с жареной картошкой.

Если бы можно было во всем отделиться от них!

Анна.

P.S. Беп принесла мне открытку, с портретом всей королевской семьи.

Юлиана выглядит на ней очень молодой, да и королева тоже. Все три девочки прелестны. Мило, что Беп так внимательна ко мне, правда?

Воскресенье, 2 января 1944 г.

Дорогая Китти!

Сегодня утром мне нечем было заняться, вот я и просмотрела дневник. В нем оказалось много писем, в которых я пишу о маме в таких резких выражениях, что я сама испугалась и спросила себя: "Анна, неужели ты могла говорить о ней с такой ненавистью?"

Так я и сидела перед открытой тетрадкой и думала, почему я была полна вражды и злости и доверила все это тебе. Я пыталась понять ту Анну, какой она была год назад и простить ее. Моя совесть не успокоится, пока я не найду объяснения своим чувствам.

Быстрые смены настроений и вспыльчивость закрывают мне глаза (не в буквальном смысле, конечно), мешают смотреть на вещи объективно, поставить себя на место других, спокойно подумать над их словами. В результате, я обижаю людей, причиняю им боль… Я слишком занята собой, замыкаюсь в себе и все печали доверяю дневнику. Конечно, в дневнике я также описываю нашу жизнь, но многие страницы можно было бы выбросить из него…