Последний кит. В северных водах - Ян Мак-Гвайр (2016)

– Дракс, как вы сами видите, человек немногословный, – говорит Кэвендиш. – А вот я люблю почесать языком, так что вместе мы с ним образуем достойную пару.

– А как насчет Джонса? – спрашивает Самнер.

– Джонс – валлиец из Понтипула, поэтому никто не понимает ни слова из того, что он говорит.

Джонс оборачивается и советует Кэвендишу проваливать и трахнуть самого себя в задницу.

– Видите, что я имею в виду? – говорит Кэвендиш. – Сплошная гребаная тарабарщина.

Они начинают с гостиницы «Куинз», потом переходят в «Коммершиал», а затем и в «Эдинбург-Армз». Выйдя из последней гостиницы, они направляются в заведение миссис Браун на Шарлотта-стрит, где Дракс, Кэвендиш и Джонс выбирают себе девушек и поднимаются с ними наверх, а Самнер (которому после принятия опия постельные забавы не удаются, и он оправдывается тем, что еще не до конца излечился от триппера) и Блэк (настаивающий с самым серьезным видом, что он пообещал хранить верность своей невесте Берте) остаются внизу и пьют портер[30].

– Я могу задать вам один вопрос, Самнер? – спрашивает Блэк.

Самнер, глядя на него сквозь сгущающуюся дымку алкогольного и наркотического опьянения, кивает. Блэк молод и горяч, но, ко всему прочему, еще нагловат и бесцеремонен. Нет, он никогда не снисходит до открытой грубости или презрения, но временами в нем ощущается самоуверенность, неуместная в его положении.

– Да, – отзывается Самнер, – можете.

– Что вы здесь делаете?

– В Лервике?

– На «Добровольце». Что делает такой человек, как вы, на борту гренландского китобоя?

– По-моему, давеча в кают-компании я уже рассказывал свою историю – о завещании дяди и о молочной ферме.

– Но почему бы вам не найти себе работу в городской больнице? Или на время не присоединиться к чьей-либо практике? Вы же должны знать людей, которые могут помочь вам. А работа судового врача на китобойном судне тяжела, сопряжена с лишениями, однообразна да еще и плохо оплачивается. Обычно на нее соглашаются студенты-медики, которым отчаянно нужны деньги, а не люди вашего возраста и опыта.

Самнер выпускает два столба дыма через нос и прищуривается.

– Быть может, я – неисправимый чудак, – говорит он, – или просто непроходимый дурак. Такая мысль никогда не приходила вам в голову?

Блэк улыбается.

– Сомневаюсь, что это правда, – отвечает он. – Я видел, как вы читаете своего Гомера.

Самнер пожимает плечами. Он твердо намерен хранить молчание и не говорить ничего, что могло бы пролить свет на действительное положение вещей.

– Бакстер сделал мне предложение, и я принял его. Быть может, это был поспешный и необдуманный поступок с моей стороны, но теперь я с нетерпением жду возможности приобрести новый опыт. Я намерен вести дневник, рисовать и читать.

– Плаванье может оказаться совсем не таким беззаботным, как вы полагаете. Понимаете, Браунли нужно много доказать – не сомневаюсь, что вы уже слышали о «Персивале». Ему повезло, что после такого он вообще получил под свое командование другой корабль. И, если он оплошает и на этот раз, ему придет конец. Вы, конечно, – судовой врач, но мне уже приходилось видеть, как врачей заставляли принимать участие в охоте. Так что вы будете далеко не первым.

– Я не боюсь работы, если вы это имеете в виду. И готов выполнить свою часть.

– О, я в этом нисколько не сомневаюсь.

– А как насчет вас? Почему вы выбрали именно «Добровольца»?

– Я молод, у меня нет влиятельных родственников или друзей; я должен рисковать, если хочу добиться успеха. Браунли славится своим безрассудством, но, если ему повезет, я смогу заработать кучу денег. А если он потерпит неудачу, никто не сможет обвинить в этом меня, в то время как время по-прежнему будет на моей стороне.

– А вы достаточно проницательны и расчетливы для молодого человека.